ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ НОЧЬ
На звёздном небе серп луны
Плыл, будто лодка, в океане…
В объятьях сонной тишины
Царя ждёт дева, как в дурмане.
Ещё чуть-чуть – уснет она,
А это равносильно смерти…
Хоть Шахразада влюблена,
Но спать ей хочется, поверьте.
Бессонны ночи и Царя…
Ему сегодня не до сказок,
Он вновь пришёл сюда не зря:
Любовь и страсть – не по приказу
От поцелуев сон прошёл
Тотчас у разомлевшей девы…
Царь в страсти был силён, как вол,
Но от любви лишь, не от гнева.
…Мой Государь! О, Свет Очей! Сейчас продолжу сказку эту…
Она достойна королей! Визирь – предатель – канет в Лету.
- Коварен, как шакал, визирь! Он жаждет царской смерти, чтобы
Правителем войти в наш мир…С ним разобрался б я особо!
Царевич рассказал о том, как очутился вдруг в пустыне, что злой визирь вернулся в дом, где правил царь-отец доныне. С улыбкой мерзкой на устах сказало дикое созданье:
- Пускай хранит тебя Аллах, визирь достоин наказанья!
Гуль указала на звезду, что путеводною зовётся, рванул царевич в темноту… Теперь врагу за всё зачтётся! Когда достиг дворцовых врат, он поспешил к царю скорее… Успел! Отец был очень рад, он ожил и велел быстрее позвать визиря, палача – топор давно готов и плаха – предатель слёзы лил, крича, но головы лишился махом.
- Мой Господин, ты не забыл, что так рассказывал Юнану, царю, что раньше болен был, визирь, подверженный обману? Ведь цель его – не ерунда… Врача, который был в почёте, убрать с дороги и тогда… незаменимым стать в заботе. Притворщик, злостный клеветник, готов на всё пойти за злато, жить подло он давно привык, но ждёт его потом расплата…
Забрезжил свет… прохлада… тишь…
И Шахразада замолчала…
Диск солнца вышел из-за крыш…
Царь спал под шелест опахала.
ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ НОЧЬ
Спустилась ночь…. Всё дышит жаром…
Раба два чёрных с опахалом
Стоят у царственного ложа
И Шахразаду осторожно
Обмахивают… Ветерочек
Ласкает нежно… Этой ночью
Истома охватила диву,
Она лежала, молчаливо
Взирая на луну и звезды,
Которые дарили грёзы…
Ночное небо те алмазы,
Как будто сыплет на террасу…
Царь Шахрияр вошёл бесшумно
И загляделся… В свете лунном
Была прекрасна Шахразада,
И оторвать не мог он взгляда
От серебристо-нежной кожи,
От лика, что с луною схож был –
Так ясен был он и спокоен…
Царь взглядом деву жёг влюблённым…
Но от неё чтоб спрятать слабость,
Любовь и нежность, он усталость
Изобразил… Вздыхая тяжко,
Он быстро снял с себя рубашку,
И вдруг прижался к деве знойно,
С любовью… Два раба спокойно
На негу страстную взирали
И опахалами махали,
Чтоб охладить жар тел сплетённых,
Но он не страшен для влюблённых.
Ночная тишь вдруг криком страсти
Взорвалась.… Так рождалось счастье!
Потух «огонь».… Опять, как прежде,
Царь Шахрияр, надев одежды,
Готов внимать рассказам дивы,
Ждёт продолженья терпеливо…
- Так чем закончился рассказ про царского врача Дубана?
Спросил, прищуривая глаз, Царь деву сквозь дымок кальяна.
- О, Повелитель, Господин, Наместник на земле Аллаха!
Был царь Юнан излечен и теперь не знал к болезни страха. Визирь же, пользуясь, что царь был мнительным и осторожным, стал убеждать: его знахарь – предатель, изверг невозможный, что вылечил его не сам, а колдовством – черней нет мага! И что отправит к праотцам царя за все дары и блага. Царь испугался и тайком призвал к стопам своим Дубана и объявил его врагом – казнить решил тотчас смутьяна. Дубан был ужасом объят, молил царя, взывал к Аллаху, твердил, что он не виноват, что зря ведут его на плаху. Царь непреклонен был, но всё ж последнее решил желанье исполнить и сказал:
- Ну, что ж, что хочешь ты пред наказаньем?..
- Аллах свидетель, нет вины ни в чём моей, умру напрасно! В последний час, прошу, прими мой дар, о, Господин Всевластный!
- Ты очень храбр, но и хитёр, известны мне твои стремленья! Чрез волшебство и заговор меня убьёшь ты, нет сомненья!
- Мой повелитель, вновь рассвет
Меня прервал… Час расставанья…
Как ненавистен солнца свет!
Ночь утоляет все желанья…