Осень играет на скрипке у городского вокзала.
Старый, промокший бродяга греет дыханьем ладонь.
Осень волнистые кудри лентой цветной завязала.
Клены с порывами ветра вспыхнули, словно огонь.
С неба летит паутина - бабья пора на подходе.
Бабушка с сумкой тяжелой гладит морщинистый лоб.
Пес под вокзальною лавкой голос дает по породе.
Голуби крохами хлеба жадно наполнили зоб...
Плачет в коляске ребенок, а малолетний папаша,
лет девятнадцати, нежно гладит его по щеке.
Осени слушая скрипку, все мы становимся старше:
думаем, что за спиною; думаем - что вдалеке...
Где-то толкаются люди и покупают билеты:
кто-то - ругается басом, кто-то - в сторонке молчит.
И на асфальтные плиты падают звонко монеты.
Давят на плечи котомки. Руки сжимают ключи...
Место седьмое на счастье я занимаю поспешно.
Медленно тают минуты. Стекла утрут рукава.
И полусонный водитель с редкой, прилизанной плешью,
прячет маршрутные карты, и предъявляет права.
А за окном, на асфальте - Осень играет на скрипке:
девочка в бежевом платье с красным, безвкусным бантом.
Листья - не деньги в футляре. Нежно-ребячья улыбка...
Мой свышепосланный ангел. Мой обедневший фантом.
Боже, пошли мне дороги - чтоб с молчаливым соседом;
чтобы на кочках-ухабах - все вытрясало внутри!
Старый попутчик мне скажет: "Может, разделим обеды?"
- Хлеба мне! Хлеба и счастья!
хочется, черт побери...