знаешь, ты тогда была всем для меня
каждой песнею балладочного прилипалы
и мне всегда не хватало твоего дня, недели, месяца
у меня потому что зуд, боль по тебе, словно зуб режется
словно забирают, что-то совсем своё, родное, кровное
а это ты уходила в другую, чужую жизнь своими ровными
дыхание, шаги, измерение вечности. мои конечности страдали конечно
но что тебе от этого, вешняя? что тебе, вольнице-красавице?
забрала тепло, счастье, надежды,
единственное что оставила - память, мне, пьянице
оставила моя горлица мне гордится, помнить, маяться да дёргаться
от каждого имени твоего, от каждого нового шороха
и как ты думаешь: хорошо мне так?
я здесь один совсем, то бишь свободный мэн - никто меня не заарканит больше
гуляю где хочу, пью по ночам бурбон, стреляю у соседа сигареты
а ты где-то с новым, загорелым, он наверное на руках тебя носит
и любить не просит, да? совсем ведь не просит.
у него не любовь потому что, а страсть, желание - доказательство своей сущности
эдакого грубого, не пришпоренного жеребца.
родители тебе когда-то желали лучшего, только каждый по одиночке добирается до конца
и что теперь будет с тобою, девочка, скажи, разве ты видишь в нём будущего отца?
разве он способен на долго и счастливо, и умереть в один день?
скажи, почему тогда я - безнравственный, бездельный, не годился тебе совсем?
и когда мчался в другой конец, чтобы только увидеть голубизну глаз
и когда ругался с родителями, забирал вещи, забирал тебя, вёз в другой город, решал что важно - только мы, и только сейчас
и когда целовал твою руку, прощаньем задетый
скажи! как сильно я надоел, чем надоел?.. где ты?