Он мечтал о новой машинке,
И купить согласилась мать.
Вот она. Лежит на могилке.
Только с ней ему не играть.
Ведь его зачем-то решили
Террористом страшным назвать,
И прямою наводкой били,
Заслонить не сумела мать.
Он так мало успел увидеть,
Он не знал серьёзных проблем.
Не умел совсем ненавидеть,
И пожить не успел совсем.