"Вы сломали меня, Принцесса! Вы сломали мою гитару!"
А она говорит:
- Обвиняемый, ты нарушил мой манифест.
В нём улыбка идёт в обязанность, счастье выдано на развес;
но о радости петь, я слышала, отказался ты наотрез,
в каждой песне своей, говорят, на себе ты поставил крест,
если все их собрать – так и кладбище наберётся.
Ты склонишься в поклоне:
– Всё правда, Ваша Светлость, молва не врёт,
я о грустном и наболевшем пел под градом чужих острот.
Моя гордость застыла с плевками на дне колодца.
Только выбор стоял не мой измениться до всех волокон;
и не светлую грусть льют помоями на меня из открытых окон,
на глухое желание петь – да когда ж замолчишь, блохастый!
Беспризорные псы лишь про боль свою выть горазды.
Так и бродишь пустым по миру, получая везде отказ,
ищешь место своим безделицам, словно сказочный свинопас,
ну и ждёшь,
пока с неба счастливой подковой тебе не влепится между глаз.
А она говорит:
– Во всех сказках – посмотри! - побеждён злодей,
на мадам Гильотину отправили всех предателей, злых людей,
торжествует любовь – это значит, ты не продан и не забыт!
...Только ты, несогласный, становишься на дыбы,
отрицая все светлое, мерзок, паршив и гадок.
Улыбаешься:
– Ваша Светлость, есть ещё приземленный быт,
он задушит любовь от макушки до самых пяток…
Ну а что до конца, где Добро побеждает, Зло наказано – без обид –
это Вы не читали покамест недетских сказок.
– Ну, а дружба? Она же может быть настоящей, верней и крепче,
где тебя не бросят на поле боя, не добьют ни кортиком, ни картечью,
«брат по духу» – святое слово, он отдаст свой последний грош,
как ты этого не поймёшь?
Ты смеёшься:
– Моя принцесса, всё это ложь.
Дружба держится до ближайшего перекрёстка,
а потом разрывается, как струна,
и стегает тебя по лицу, горячо и хлёстко.
А на память лишь шрам на щеке да седая прядь
да попытки понять, в чём являлась твоя вина.
Просто между лопаток – смотрите! - изящный эльфийский нож,
да по самую рукоять.
...Ваша Светлость, у Вас своя судьба, у меня – своя;
Вас похитит дракон - и падёт под ударом красавца-богатыря,
я, быть может, сыграю ещё возле Вашего алтаря;
это Ваша судьба.
Мне же снова ходить по краю;
бережёного Бог – я себя не сумею спасти, увы,
и последнее, что услышу - звук отпущенной тетивы;
а нечаянным палачом моим, может статься, случитесь Вы –
на охоте, допустим;
в точности этого я не знаю,
но шальная стрела станет первым, что изменит Вас изнутри.
Может быть, не со мной, не стрела – я готов заключить пари,
что однажды и Вы промахнётесь, как великие все цари,
и привыкнете;
спорим, станет совсем неважным,
что из Ваших поступков в жизни было плохо, что – хорошо.
Неужели Вы правда верите в то, чтоб раздать счастье каждому,
чтоб никто обиженным не ушёл?
Она дергается и косится, словно ты причинил ей боль,
отобрал самолично добытый ей самородок из последних её сокровищ…
Гордо вздёргиваешь подбородок,
смотришь прямо перед собой
и уже навсегда уходишь.