Нынче время дождям чёркать наискось ласковый зной,
а холодному пиву — меняться на пойло с малиной...
От соседки любовник уходит мириться с женой...
Грохот ложки о стенки стакана... Стена и корзина —
натюрморт Караваджо... Об августе память осталась —
жалость.
Свойство мёртвой натуры — обманывать память. Холсты
обрусевшего августа пишут с чужих натюрмортов.
Вместо хода "На Вы" — переход... В переходе "на ты"
замечается фальшь... Поперечник сужает аорта,
но плевать, что в кору недостаточен ток кислорода —
мода...
Кислородный коктейль заменяет прогулку в горах,
а прогулка вполне заменила бы порцию жира
между кожей и прочим. Любовница чувствует крах
и отчаянно жрёт. Так под рёбра она отложила
запрещённое нечто, на что огорчённые падки —
в складки...
Есть надежда зарыться в ветвях под пропавшей листвой,
отоспаться до лучшего часа... Пружиня на лапах,
волки воют по плоти. Плоть слышит и чувствует: вой
обнажает её... Наготой испаряется запах,
но не тот, от которого млела раздетая Маха —
страха.
Незатейливый писарь, фиксируя знаки судьбы,
покупает замок, поправляет забор и ворота...
Предприимчивый мастер запасливо ладит гробы...
Досылает патроны в патронники храбрая рота...
Император пытается выиграть в прятки с собою...
К бою!
03 сентября 2014 г.
06:26(Мск)
З.Ы. На эту хреновину Наум Сагаловский сотворил шарж - вещь замечательную, вполне самостоятельную вещь: http://www.stihi.ru/2014/09/05/9001