Мы не хуже | не лучше прохожих и приходящих.
И у нас всё, конечно, могло быть | или быть может
сотней суток сближений волшебных и настоящих
для семейных архивов [пожалуй, не для обложек].
Мы бы ели на ужин не слишком простые блюда,
скажем, шведских традиций. Оттачивая сноровку,
я пекла бы печенья по форме - что куклы вуду,
забывая, конечно, в конце выключать духовку.
Ты с улыбкой гасил бы огонь, убирал посуду.
Мы бы ездили в гости к друзьям, привозили фрукты
и вино, и сидели бы шумно до поздней ночи,
разъезжались с рассветом в свои назначенья пункты,
и включали на полную громкость Земфиру "Хочешь",
и читали на форумах про города и бухты,
чтобы ехать с одним рюкзаком на ребристый берег
потемневшего моря в конце сентября, к примеру,
где шептал бы ты тихо:"Люблю", я смеялась: "Верю".
Эхо наших словечек летело бы в атмосферу,
волны бились о камни разбитых за век ступенек.
Мы с тобой бы, наверно, еще завели котенка.
Или сына. [Мы не были с ним бы с тобою строги].
И снимали бы, как он смеется, на цифру, пленку.
А родные гадали - чей нос, чьи глаза, чьи щёки,
будет голос звучать его глухо | задорно | звонко?
Нарисуешь вот так цвет дивана | тарелок | шторы.
А по факту посмотришь - да мы же едва знакомы -
совершенно обычные встречи и разговоры.
Никакая тебе не любовь. Лишь ее симптомы.