…А дело было, дети, поздней осенью,
Когда бушует северных морей
Не только небо с искрами да просинью,
Но целый мир… Сынок, вина долей!
Я был не стар, но молодость звенящая
Уже меня покинула, увы.
И было в жизни мало настоящего:
Любовь моя и с ней, конечно, вы –
Двенадцать ртов (плюс материн) орущие
Ноябрьским утром выгнали меня
Не то чтоб в темень мокрую и сущую,
Но точно уж от теплого огня.
Поковылял я к утлому суденышку,
Которое ваш прадед смастерил,
И ласково ругая Фриду-женушку*,
Скрепляя сердцем, на воду спустил
Единственное средство выживания
Для нашей вдруг разросшейся семьи.
(…Когда еще ходил в другие плаванья,
Потомки неразумные мои,
Бывало, загляну домою на зиму,
А в следующий раз, гляжу, - малец
Еще один… и если б было разово!
Но и во мне, видать, жило сердец
Не пять, не шесть, а воинская дюжина…
Так вот, когда лишился я ноги,
Пришлось домой заваливаться к ужину,
А не поскольку стерлись сапоги…)
Я вышел в море. Волны неуемные
Лизали борт, прогнивший за сто лет.
Мне вместо Солнца свет дарили молнии,
А я искал для ваших ртов обед.
И верьте, сыновья и дщери глупые,
Но мне в тот день внезапно повезло
На рыбу по нездешним меркам крупную
(Хвосты одни тянули на кило!).
Плыла макрель за жирною селедкою,
Как будто кто-то свыше приманил.
Коль следовать поверию народному,
Я рыбу ту на Кракене ловил**.
И всё бы ничего, да только к вечеру,
Когда уже порядком подустал,
Свидетелем я стал нечеловечьего
Не возгласа, а крика между скал
Ближайших, у которых мне безумному
Хотелось швартоваться миг назад.
В тот час немного море наше шумное
Притихло и пустился снегопад.
Моя скала, которой и не помнил я
До этого насыщенного дня,
Внезапно словно чудище огромное
Глазищем красным втупилась в меня.
«Похоже, что и впрямь ловил на Кракене…» -
Присвистнул, покачнулся и присел.
Еще когда под флагом плыл и с якорем,
Не раз смеялся брат наш – пьян и смел:
«Какие-разтакие, к трётлю***, чудища?
Они из сказок! Эй, плесни вина!» -
И вот теперь я сам и на посудине,
А предо мною Кракена спина.
Сказать, что испугался, - грош, как воину.
Но удивленья, да, не передать.
А чудище, как помнится, спокойное,
Моргнуло и опять решило спать.
Похоже, это боги многодетные
Решили вдруг помиловать меня
С семьей моей огромною и бедною.
Однако, в тот момент богов кляня,
Я греб подальше с эдаким пристрастием,
Что даже часть улова растерял.
А ваша мать, конечно, безучастная,
Решила, что о Кракене наврал,
Что не было улова небывалого…
Но вы же понимаете, ведь так?
Русалок, знаю, путают с нарвалами.
Но это ж Кракен!.. Разве я дурак?
* Фрид – исл. Fr;;r («прекрасная; любимая»).
**Старая средневековая присказка о том, что рыбак с небывалым уловом «ловил рыбу на Кракене».
***Трётль – аналог тролля в исландских сказках.
06.09.14