Какие здесь ребята полегли,
На этой вот, высотке безымянной,
К своим пробиться так и не смогли…
Воспоминания, я слушал ветерана.
Когда и как прибился в поле к нам,
Тот паренек, с улыбкой будто вечной?
Потертый шлем да старенький реглан…
Живым оставил поиск бесконечный.
Никто не знал, как долго отступать,
Всем вместе нам тогда еще придется,
Мы только знали, Сашкой его звать,
А кем он был? – загадкой остается.
Совсем мальчишка, всем нам говорил,
Как и Суворов, – русский не сдается!
Смеялся, пел, веселым, в общем был,
И все мечтал, как он с войны вернется.
А то, вдруг, – заиграют желваки,
Тряхнет своими черными кудрями,
Скрипнёт зубами, стиснет кулаки,
И смотрит в небо карими глазами…
Всем тяжело, – танкистам, морякам,
Но, больше всех пехоте доставалось,
Что говорить, ведь видно было нам,
Как в паренька душа истосковалась.
Я, как – то, на привале подбодрил:
Черкни письмо, небесная пехота!
Он улыбнулся, горько пошутил:
Возьмем Берлин, тогда хоть целой роте…
Не знали мы, что ждет нас впереди,
Кто ляжет с нас у той березки дальней,
Мы только знали, – немцы позади,
Хотелось умереть, не так бесславно.
В тот день фашист устроил нам засаду,
В траве густой не видно пулемета,
Но он заметил, пусть хоть и не сразу,
Иначе б здесь легла вся наша рота.
Затем был бой, короткий и жестокий,
Не знали мы ведь, как все обернется,
Был только крик знакомо – одинокий:
За мной, ребята! – русский не сдается!..
Мы подошли, – фамилий алфавит,
Стояли в ряд, как будто строй небесный,
Стекали буквы, бились о гранит,
И снизу имя, – Сашка Неизвестный.
09 мая 2014 год.