Чем этот день так светел, так прекрасен:
сентябрьским солнцем, белыми стволами,
таким прозрачным небом, облаками?
Все так, но нить, которой вышивает сердце
идет от чуткого прикосновенья уст,
от тонкого тепла ладони нежной,
от молчаливо-пламенного взгляда.
Та нить сшивает дни и расстоянья,
бежит трамваем по седой аллее,
и солнечным, чуть уловимым бликом,
и шепотом, и светлым сном, и сказкой
преображается в такое полотно,
что не порвет ни время, ни разлука.
Ты все проводишь по нему рукою,
и вот оно уже преобразилось
в священный океан, в котором души
купаются, преображаясь счастьем.
Мы были линией береговою,
суровой ниткой на обрывке мира,
на острове, забытом и скалистом.
Теперь Художник сделал нас твореньем,
единым светом, радостным порывом,
и непонятно, как смешались вОды,
какие имена носили прежде
теченья наших океанских судеб.
Трамвай бежит, и зайчики играют,
и стайки рыбок, всполошась, всплывают
из синих вод, и все теперь - движенье,
любое слово требует ответа,
теперь мы - океан - и в Океане,
теперь Любовь не требует любви,
когда доказана в самой себе
и, расширяясь,
Вселенная от полноты себя
выплескивается древним океаном.
Мы были линией береговой, и только,
мы были наспех скроены и сшиты.
Теперь в нас нет ни одного изъяна,
теперь мы сила и венец Любви.