Кёнигсберг

               
Вознесший венценосность Оттокара
За свой непререкаемый удел,
Не ведал, что когда-то в мемуары
Войдёшь как постнемецкий запредел.
Чего боялся? Как цеплялся выжить?
Что прятал в крепостных стенах фортов?..
А из тебя еще старались выжать
Кирпич, брусчатку и трофейный штоф.
Когда б ты пожинал мышленья лавры
В свои и послекантовские дни,
Не стала б Агнес Мигель под литавры
Фашистской славы принимать огни.
Как прежде ты евреев для забоя
Водил, забыв, что кровь у вас одна,
Так сам по жизни закричал гобоем,
Испив германство до больного дна.
Чревато быть пометкой для мишени,
Ты — город-призрак у российских врат,
В кичливости побойся искушений,
Ступая прошлым на Калининград.
И о России рассуждать тебе ли,
Когда ты сам — страдательный залог?!
Ещё не ясно, кто из колыбели
Уже глядит в твой готский потолок!