Растаял в дымке летний вечер
Атлантику накрыла ночь,
Утих Норд-Ост - могучий ветер,
Уплыли с неба стаи туч.
Средь облаков Луна гуляла,
То незаметно исчезала,
То появлялась, вновь светя,
Играла в прядки, как дитя.
Скрывалась в облачко поспешно,
В просвет являлась, и опять
Блистала красотой беспечно.
Ей нравилось озорничать.
С чего же так она резвилась?
Кокетничала перед кем?
Печалилась, иль веселилась?
Кто оставался глух и нем?
Объектом тайн был Океан.
Он величав и многоводен,
Но молчалив, как истукан,
То зло творит, то благороден.
Во время штиля в глади вод
Луна, блаженствуя, купалась,
И, отразившись, возвращалась
В свое жилище-небосвод.
И будучи еще младой,
Она по девичьи влюбилась,
К взаимности привлечь стремилась
Его своею красотой.
Отдать была ему готова
Свободу неба, всю себя,
Ждала приветливого слова,
В душе страдая и любя
Но безразличен Океан
К вниманию небесной девы,
Он отдает любовь волнАм
За их ужасные напевы.
А на нее с просторов водных
Лишь равнодушное чело
Смотрело из глубин холодных,
Не выражая ничего.
P. S.
В сиих строках напоминанье,
В них виден и людской изъян,
Подобное непониманье,
Увы, нередко у землян.