В глубокой тайге, где дубы вековые растут,
где сосны, как мачты, всё тянутся к солнцу и выше,
где бродит лишь ветер – извечный воздушный пастух,
и где – заблудись – никогда и никто не услышит,
меж пышных кустарников, трав и бездушных корней,
царевною гордой, всегда отстранённо-неспешной,
струилась речушка. Никто и не помнил о ней,
никто – кроме тех, кто от речки зависел, конечно.
Дремучие заросли дичи давали приют,
и утром ли, вечером – шли и летели напиться
то бурый медведь, приводящий семейку свою,
то стайка волчат, то ежи, то крикливые птицы,
то парочка лис в догонялки играла меж скал,
то гордый олень изгибался в нижайшем поклоне.
И всякий из жаждущих здесь получал, что искал,
и жизнь сохранялась в речном чуть заиленном лоне.
Так было столетья, пока в неуказанный час,
не то – ненароком, не то – по какому-то плану
к реке не явились, неся рюкзаки на плечах,
упрямые люди, науку считавшие главной.
Поставили пару палаток, наделали дыр,
и скалы взорвали, обрушив на речку обломки.
Зверьё извели – исключительно ради еды,
а птиц распугали своей неуёмностью громкой.
Ныряли, искали чего-то на каменном дне,
и снова взрывали, и что-то цедили сквозь сита,
свои рюкзаки, что ни день – набивали плотней,
не думая вовсе – как дальше их будут носить-то.
Однажды скатали палатки, на месте костра
поставили столбик с какой-то невнятной табличкой
и - скрылись в тайге… А река, пережившая страх,
колотит водою по скалам, забыв о приличии…
(под заплаткой - геодезический столб-указатель)