Дрожала ночь, больна неизлечимо,
А в дальнем нераскаянном углу
Скреблось и грызлось жалобное имя,
Которое назвать я не могу...
Стенала дверь петлёю неприхода,
В объятьях ваз скандалили цветы,
И чувство неизведанного рода
Питало их, не ведая воды.
А стены, проглотившие портреты,
Смыкали сыто плотное кольцо...
Плыла Любовь безжалостной кометой,
Бросая в жар невинное лицо.