…
Когда они пришли, лихие тёмные людишки, Машке крупно повезло, что она выскочила за молочком и хлебушком. Её миновала горькая участь, а её невостребованной любви досталось по первое число. Били они крепко и методично. В конце – в основном по голове. Ну, не хотел он сдавать свою фототехнику, вот, мерзавец! А работать на нового хозяина сразу отказался, отпирался от деятельности – я не я, и техника не моя.
Когда Машка, припрыгивая по дороге от беззаботности, как маленькая, возвращалась с котомкой домой, она даже не сразу поняла, что это за сап стоит на лестнице от ржаво-серой кучи под дверью. А это её гуру выполз её встречать, чтоб спугнуть криком, и ей бы не досталось как ему. Но он зря переживал, радостные поживой, гады пёрли аппарат хозяину, прикидывая, сколько от вырученных он им отвалит.
Маха опустилась на колени, разохалась, расстоналась и заревела. Какая же помощь от плача?! Надо тащить милого в дом, замыть раны. Уже бесчувственное тело, такое тяжелое, с трудом поддавалось. И не мёрзло на кафеле ванной. Машка сунула ему под нос нашатырь, и он недовольно повёл головой в сторону. Болело всё. Было ясно, что от таких побоев восстановишься нескоро. И Машка спросила: - За что?
Он с усилием поднял на неё взгляд и усмехнулся: - За всё хорошее. – И медленно процедил: … фотоаппарат…
Машку забило дрожью, она поняла, что виновата во всем, что это и по её душу приходили. Её затошнило от страха, но она быстро спохватилась, и, отводя глаза, начала хлопотать над его ранами.
Со здоровьем оказалось всё плохо. Сломано пару рёбер, подвздошных, хоть не дыши, а то всё – боль. Позванный доктор по его просьбе втихаря обработал, дал советы и сказал, что от стационара будет больше пользы, хотя бы для реабилитации. И у Машки уже тогда мелькнула мысль, надо бы к мамке сбегать, как она медсестра, похлопочет, куда бы лечь. Прошла неделя, а он терял сознание попеременно и не становился крепче. И Машка решилась – пойду на все тяжкие, но его выхожу.
Когда ему легчало, он даже старался Машу подбадривать, хвалить, а уж про фототехнику сказал и вообще не тужить: - Ну, ладно, они-то, люди малограмотные, но ты-то должна понимать – каких объёмов может достигать фотоархив. Я же при тебе печатал, ты знаешь, их уже так много, что можно завалить карточками полгорода, а то и больше.
Машка от него отмахивалась, и говорила, что он её просто жалеет и не признается, что помирать собрался. И плакала тайком.
…
http://www.stihi.ru/2014/09/20/6963