Глядишь на фото старое и ждёшь,
Что выйдут, вот сейчас, ребята
На улицу, кто задержался — позовёшь!
И ты, с друзьями, двинешься гулять, куда-то...
Начнутся, дел вчерашних, пересуды.
И кто-нибудь попросит закурить.
А жизнь - спокойная и тихая повсюду,
Настолько — даже скучно было жить...
Остались позади: учителя, учебники и парты -
Каникулы!И лето впереди! Куда бы дни девать?
Поднадоели: и футбол, и шахматы, и карты!
И в домино устали за столом, на улице, стучать!
- Братва! Сидеть, вот так, ещё не надоело?
Ну, сколько можно на заду мозоли набивать?
Давайте, сообща, придумаем другое дело,
Чтоб не пришлось, опять, до вечера скучать!...
Ну, сколько можно, всё одно и то же, в самом деле?
Ведь нужно и мозгой, когда-то, шевельнуть!
Поехали, толпой, в Дзержинск, на велосипеде!
Вот прямо щас! Туда лежит далёкий путь!
- Как оборванцы, что ли? Ты смотри во что одеты?!
Трико дырявое, местами, полинялые рубашки...
- Да наплевать! Подумаешь! Забудьте! Суета всё это!
Чего я буду загружать себя, по поводу тельняшки?
Хотите знать? Мой дрындулет и вовсе неисправен:
Слетает цепь и руль прокручивает. Это ли беда?
Хотя и сомневаюсь я, что доберусь туда едва ли,
Поедем, а? Пусть хоть на мне вернётся он сюда!
Задумавшись, ненадолго, Сенчук сказал: - А что?
Я, лично, за! И мой велосипед исправен!
ДжагА, ты как? Ты, за? Поехал бы и ты, тогда, Сморчок!
Посомневавшись, и Сура решил поехать с нами.
Оставив Самкина сидеть — он был не на колёсах -
Вскочили мы вороных своих коней!
Помчались (громко сказано, скорее погребли на вёслах)
Навстречу неизвестности, в судьбе, своей...
Почти четыре километра до Моссковского шоссе
Проехали. Там, правый поворот и предстояло
Ещё тридцатник намотать, да по жаре!
А моего коня всё время в сторону бросало!
Руль разворачивался рукоятками вдоль колеса;
Цепь, с шестерни ведущей, каждый раз слетала,
Когда её надёжность требовалась, как никогда -
Ведь после спуска ехать в гору предстояло...
Я мучился, но мы успешно, хоть и тихо, в тот Дзержинск добрались.
Нам страшно захотелось пить воды и жрать!
Но денег взять с собой не догадались!
Пришлось колонку в городе большом искать...
Вода, попав в голодные кишки, урчала...
Хоть оборванцы, но ведь не будешь же с рукой протянутой стоять?!
Нас пионерия, как надо воспитала!
Мы, в пионерский галстук, совесть завернули и взялись воровать...
Мы в магазин зашли. А в нём самообслуга:
Ходите, что хотите набирайте сами!
Там, прикрывая грудью спину друга,
Под майки и рубашки булочки совали...
Кассирше рученьки пустые показали,
А красноту лица, всю, красный галстук съел...
За обе щёки хлеб, вкуснейший, уплетали!
И страх милиции над совестью голодной не висел...
Потом поехали к ж.д. вокзалу, рынок проезжая.
Жаль, закрывался он — шла к вечеру пора.
Промеж рядов, почти пустых уже, шагая,
Мы находили фрукты и морковки, иногда...
Велосипеды подхватив, залезли в тамбур электрички -
По двое, с разной стороны вагона...
Мы избежать хотели личика, несимпатичной
Контролёрши, и нам совсем недалеко до дома...
Фанфары, по приезде нашем, громко зазвучали:
Сверкнула молния, сердито рявкнул, в уши, гром,
Чтоб больше мы себе не позволяли
Позорить Сейму своим видом с воровством!!!
Хихикая над ним, мы к бабушке Серёжкиной помчались...
Не мы — они! Я тарантас свой за собою волочил!
И, останавливаясь, надо мною громко ржали,
За то, что я, их всех, в Дзержинск поехать соблазнил!!!
17.09.14.