пасхальное
Он передал манеру двигаться и говорить.
Он тёк, чтоб мы поймали красоту здесь
И были в ней... Здесь, в ярком мире всех живых амрит,
Расшевелили свой душевный студень.
И только.
И мы всё входим в этот дождевой поток,
Смывающий вдруг с нас не то движенье,
Но мы не принимаем, видит Бог,
Сам дождь как факт... В сомнении - сомненье.
И точка.
Но вот откуда знаем точно то,
Какой Он был - воскресший в кинолентах
И мюзиклах, ведь лет прошло не сто...
Мы сердце проецируем эквивалентно.
И тонко.
И смысл любви Его, истории, тропы
Нам ясен: в нас самих сердец всех Мекка.
И оттого, что мы не пытка... Пыл.
Сияние иконы - человека.
И бинго!
Он передал манеру двигаться и говорить.
Чтоб мы Его... в своём не истязали сердце,
Когда корим себя и дёргаем за нить
Обиды тех других, что, как и он, нам дверцы.
И теги
К потоку и сиянию грозы - своей души.
Осталась только маленькая малость:
Из Гефсимании сомненья поспешить
И снять с креста всё то, что нам досталось...
Как Бога.
Но мы стоим, как на картине Ге, в саду
Средь поздней-поздней ночи... Нам не спится.
И сходит к нам огонь хоть раз в году.
И от него всю ночь в саду зарницы.
И много.
И это значит, мы подключены
К чему-то большему, чем Гефсимания, сердцами.
И ждёт Его манера в нас своей луны...
Хоть мы пасхальный луч рассвета сами.
И Логос.
© Мастер Тока
2013