Эвакуация была тяжким испытанием и спасением далеко не для всех. Люди погибали под немецкими бомбёжками, умирали от холода, голода, непростых условий жизни на новом месте - на Урале, в Сибири, Казахстане. Зачастую людей привозили в голую степь, селили в неотапливаемых бараках, посылали на тяжёлые физические работы. Особенно трудно пришлось городским жителям, которые попадали в непривычные условия - сестра моей бабушки Рива повредила кисть во время сбора урожая, сама бабушка тонула на лесосплаве, так как не умела плавать, а моя годовалая мама в это время вместе с другими малолетними детьми была под присмотром прадеда Шулима. Но они выжили и вернулись в Киев, а Шулим остался на чужой земле и победы не увидел...
Вернуться в Киев после эвакуации тоже было непростым делом - требовался вызов, как через много лет на выезд в Израиль. Вызов прислал из Киева брат моей бабушки Моисей, который воевал на флоте всю войну. Благодаря Моисею и его отцу Шулиму мои родственники остались живы, а я сам появился на свет. Моисей, или дядя Миша, известный под прозвищем "Матрос" был уволен в запас в 1940 году, а уже в июле 1941 года его вместе с другими моряками собрали в доме культуры на Подоле, чтобы отправить воевать на Черноморский Флот. Об этом узнали мои родственники и пришли с ним повидаться и одновременно проститься. Они жили все вместе: прадедушка Шулим с двумя дочерьми и их детьми. Матрос сказал отцу и сёстрам, что сегодня ночью их отправляют на фронт, и если вы из Киева немедленно не уедете, то тут и останетесь... Они впятером, как пришли налегке, так и отправились без всяких вещей на товарную станцию на улице Глубочицкой. Там стоял состав и вагоны были битком набиты людьми. Пришёл дежурный по станции и объявил, что паровоза сегодня не будет. Все люди пошли по домам, а Шулим сказал: "Пусть себе идут, а нам дорога свободнее будет". Вот на весь товарный вагон их осталось 5 человек: Шулим, моя бабушка с годовалой мамой и её сестра Малка с пятилетним Сеней. И случилось чудо - в ту же ночь состав тронулся. Прадед Шулим был мудрым человеком, а может, обладал даром предвидения, ведь незадолго до этого, когда во время бомбёжек в Киеве народ прятался в Костёле на Красноармейской, он один раз со своими в костёл не пошёл, и как раз в ту ночь на прятавшихся в храме людей напала банда и ограбила их,не гнушаясь ничем, даже вырывая серёжки из ушей женщин.
Интересно, что моя бабушка и Малка в эвакуации встретились с третьей сестрой Ривой, и они жили все вместе, где их и посетил Матрос, приехавший в отпуск после того, как их корабль потопили на Чёрном море. Он привёз в эвакуацию жену командира корабля специально, чтобы она жили вместе с родственниками. Мороз на Урале в ту зиму был ядрёный, и Малка повязала свой платок поверх бескозырки Матроса, чтобы тот не отморозил уши. А в эвакуации мои родственники научились преодолевать и холод, топя печи чем придётся и голод, готовя борщ из крапивы и хлеб из корней молодых деревьев. И возвратившись в 1946 году в Киев, мои родственники ещё несколько лет жили все вместе, пока постепенно не получили квартиры от предприятий и не разъехались из подвала на Предславенской - на Сталинку, Воскресенку, а потом и на Оболонь и Лесной массив.