Сад Стен
I
Убывающий Пролог
мой разум в последнее время так мало ест.
я чувствую только то, что готов проследить.
незнание хуже, чем недоенный карман невежества.
незнание – мглистая медь в оправе пропасти.
незнание мглится, взрыхляет, взвихряет, клокочет (–)
пустынно, пустынно, позвольте бокал осушить.
невежеству ближе финал, стихам – элегизм.
что ближе грехам? ом хам шивохам – но постойте!
аминь, аригато? – постойте? – прошу... – отойди.
дальнейшее - всуе. дальнейшее – знание судеб.
"в который раз на старом пустыре я запускаю в проволочный космос свой медный грош увенчанный гербом в отчаянной попытке возвеличить..."
попытку возвеличивать весну, в которой нет попыток быть весной.
есть только Ты. есть только Ты. есть только.
попытку возвеличить непопытку. попытку осюжеченных основ.
Весна Провалов,
скорбь твоих скитаний подмигивает мрачностью, минутно,
иммунность омутняет, берег, боль...
ссекает скорбь и похоть скальпель солнц.
я видел эту жизнь без грим-пальто. я видел эту жизнь в опорах нимбов.
к лицу ли нагота лицу ли бо? поэт в киото реже, чем поэт...
оставь, постой, пройдись, какой зверинец
повсюду.
лепрозорий оснований.
фундамент действий, изрыхленная тоска. огонь, струящийся по венам, как песок,
шуршащий междуреберно и ржаво. как будто в небе лопнула оса.
вручи восторг себе самим собой – позволь парад. ковры от Пенелопы...
я жег хитоны сумеречно, мрамор
искал во мне меня не находя.
сжимался обретенный грохот недр.
я видел тех, кто видел не меня.
я видел тех, кто скорбь обозревал.
II
искомый синтез
жгу факел газовой плиты четверг четвертый.
взрыхляю печь-пространство подоплекой из огня.
дерюгой делюсь с убывающим в сумерках послеобеденным Солнцем.
оставь налог на нервы... тени – тайнам. себе –
слоеный синий цвет, искомый синтез,
квадрат-иллюминатор, за которым
железный космос озаряем челюстью с огненными лепестками вместо зубов.
оставь прочтение поэзии, Богине Банковых Систем не нужен Миф.
себе – ни цента, ни царапины целковой,
сестерции стараний снова в тренде.
купи, отдай. растождествись, в конце концов...
окурок-эпилог не знает цен,
как третий глаз не знает миль метро и череп морга.
как боль не знает расстояний, но ведет.
тебя? – такого... – где? – ты что! – оставь...
на мне - только джинсы, рубашка, пирсинг, западня.
введите меня в Сад Святых Витражей по весне.
я вижу из окон всех тех, кому дорог не я.
тень лиц, оскверненных улыбкой безлунного кратера.
во мне разверзается бойня, к которой стремился
мертвец, продолжающий жить вне меня не по мне.
лактоза – в зрачке, на лице – бородатое вымя
влачишь за собой, как Сизиф – свой кармический труп.
введите меня в Сад Циклопов без роз, безвенозно.
поите меня остановкой стремнин вместо кофе.
поите сквозь склеп из руки аскульптурно, сжигая,
вживую поите того, кто сегодня умрет!
Тиресий, погибни! воздвигнись огнем, Саламандра!
я знаю расценки на боль, на обмен и свободу.
я видел все это – рожденный в изгнании август!
я знаю, я видел, я буду, но так не хватает...
III
Афина Аякс
кирпичная кладка, облизанная сырым солнечным ветром,
осыпается, подобно блесткам, схваченным в алмаз,
подобно подвешенной к обрюзгшему от пиршеств потолку
мерзкой медузой мира. мерзкой медузой пира.
старания-саламандры увенчаются Новым Престолом.
амотивация покинувших чертог сведет с ума...
кирпичная кладка, облизанная сырым ветреным взглядом,
рухнув, смешивается с линиями скелета пейзажа.
зрачок индевеет. Афина Реклама, Афина Реальность –
из мифа...
введи, о Богиня, в Сад Сутр Без Стен эмбрион мой без тела.
введи в Сад Божеств, в Сад Весны, без вины и без войн.
введите, внедрите, внимаю, внемлите, прошу,
прошу, уповаю, прошу, повторяюсь
прошу
пречистый! – прощен. Непорочных Пощечин Путем
идет Теламониус Клятв, изрыхляя асфальт
алмазного детства древком от копья Ланселота.
шагает Афина в беззвучии толп и стоп-кадров,
булыжную плоть эстакады и мертвых дорог
древком от копья попирая, как Солнце – зрачок.