Огромный мух топтал слониху
у всей саванны на виду.
Тут царь зверей поднял шумиху,
заел, однако, завидун.
А мух, любовью упиваясь,
плевал на стыд и на царя.
От злого взгляда не скрываясь,
сиял, как алая заря.
Нектар любви, испив по горло,
он думал: «Вот оно, попёрло!»
А царь зверей, скопив досаду,
к слонихе подступился с заду,
чтобы прихлопнуть подлеца,
и напряженье снять с яйца.
Мух на слонихе горделиво
жужжал - мол, всё это моё!
Сам глазками стрелял блудливо,
косясь на здешнее зверьё.
Считал себя богатырем
и может даже секс-гигантом.
Средь мух, конечно, был атлантом.
По факту ж, просто упырём.
Тут царь зверей предмет свой скромный
на муха сверху положил.
Хотя и был тот мух огромный,
в бозе безвременно почил.
Мораль:
Иные мнят себя поэтом,
ещё и хвалятся при этом.
Но их стихи, по сути – хлам.
а в голове сплошной бедлам.