Из нартских легенд.
Бог прогневался на нартов, лучшие из них погибли.
Лишь никчёмные последыши остались на земле.
На окраине селенья бедный домик притулился.
В нем вдова с грудным ребенком дни влачили. Много лет
рос её сынок, и нарты имя дали: Бзар – мальчишке.
Семиярусную башню он, когда подрос, воздвиг,
слабеньким сказал сельчанам: «Не позволим опозорить
имя нартское по свету. Самый страшный уаиг
не осилит нас, раз будем соблюдать заветы старших».
Люди слушались, не споря, поступать, как Бзар учил,
все старались. Но в то время сильный враг и ненавистник
угрожал спокойной жизни, – то племянник бога был.
Звали Елой Елынаты зло несущего героя.
Бзар в поход уехал. Елой и направился в село
к нартам: знал, что Бзара нету. На обочине приметил:
деревца растут красиво ровные. Разобрало
сильное желанье – взять да ствол один сломать и сделать
палку из него. Их трое, деревцев, – одно в одно.
Человеческую долю каждое из них давало.
Так, одно несло решимость, и удачею должно
завершаться, что затеял, у того, кто им владеет.
А другое приводило к неудаче. И – молись! –
путаницу создавало третье, боже упаси кому-то
завладеть подобным. Елой взялся за него. «Твои
руки, Елой, заблудились, это – самое плохое, –
ангел крикнул с неба, – только путаницу принесёт».
Обернулся ко второму – с неба голос: «Не касайся!
От него беда: накличет неудачу. Подведёт,
что б ты ни задумал». Тронул Елой деревце удачи:
«Если 'это' срежешь, Елой, никому не одолеть
никогда тебя!» Теперь-то стволик он забрал и палку
сделал из него. Победой стал с тех пор всегда владеть.
В чьих руках такое чудо, тот во всём непобедимый.
С той поры, как бог удачлив, Елой многого достиг.
Далеко молва о палке разнеслась. Не раз пытались
ею завладеть у нартов, – так никто и не проник
близко к драгоценной снасти и не смог её похитить.
Бзар вернулся из похода, рассказали и ему,
чем владеет гадкий Елой. «Должен враг свободных нартов
по-хорошему отдать мне палку, если нет, – сниму
голову с него, на шпиле водружу отцовской башни!»
Мать его остановила: «Вещь, сынок, не просто взять!
В их семье в гостях девица – диво красоты – Чендзена.
Елой – дядя ей. Добейся девушки, коль станешь зять,
то и палку ты получишь, а иначе Елой сгубит».
К дому вражьему доставил Бзара пляшущий скакун.
«Елой, выгляни-ка!» – громко прокричал с моста у дома.
Тот племянницу отправил посмотреть, что за крикун.
А красавица Чендзена так обворожила Бзара,
что не смог расстаться с нею, крепко за руку схватил
и похитил. Не вернулась девушка домой, с досады
Елой сам из дома вышел. Поискал, порасспросил,
но никто её не видел. Разослал кругом погоню, –
безуспешно, невидимку не поймаешь-не найдёшь.
Как сквозь землю провалилась. Бзар отвёз к родне Чендзену
материнской, сам вернулся и в селе живёт. «Нет, ложь,
Елой, что она у нартов, дома все они, и даже
не слыхали о Чендзене». – «Поиски начните вновь,
не рассказывайте больше ничего о ней. Тому же,
кто вернёт её, достанется племянница. Любовь
этой девушки прекрасной – вот что вы найдёте». Слуги
Елоя её искали так упорно, как могли.
Но ни с чем к нему вернулись, головы свои повесив.
А от Бзара у Чендзены сын родился. Унесли
к бабушке дитя. Там рос он и воспитывался строго.
К Елою гонца с угрозой Бзар направил через год:
«Палку чу'дную отдай мне, если хочешь жить остаться!
Голову сниму, на башне помещу». Ну а с чего
Елою лишаться палки? Посмеялся, что страшиться?
Войско нартской молодёжи Бзар собрал, его повёл
на противника, чтоб силой отобрать предмет желанный.
Елой в эту ночь увидел вещий сон. Был чёрен дол
от врагов, и кто-то крикнул: «Бзар с войной идёт, готовься!»
Сон учтя, отряд собрал он, палке молится: «А пусть
ангел или дух небесный, что тебя мне дал, поможет!
На меня идёт насильник, за победу я борюсь».
На коня он сел и войско нартскому повёл навстречу.
Стали друг напротив друга. Передал через гонца
Бзар слова свои: «Отдай мне, Елой, палку, лучше будет!»
«Жив покуда, убирайся! Или съедемся, конца
поискать в натужном споре». И сошлись они, и Елой
предложил: «Давай не станем в бой своих вести людей,
а вдвоем померим силы. Если ты меня поборешь,
срубишь голову и палку заберёшь. Но ей-же-ей,
если Елой верх одержит, головы 'своей' лишишься!»
Согласился Бзар, сразились супротивники. Итог –
победил племянник бога своего врага: бесчестно
на лопатки обе резко положил. Последний срок
жизни нарта наступает. Попросил он перед смертью:
«Передайте нане Бзара – у неё пускай сынок
мой растёт». А после Елой голову отсёк бедняге,
положил в суму и в склепе у себя повесил. Ног
лошадиных не жалея, войско Елоя гарцует,
с белым знаменем победы скачет радостно домой.
Как условлено меж ними, войско Бзара труп забрало.
С грустью, плача над погибшим, повезли в село. С тоской
сына мёртвого встречает нана бедная. «Что делать?
Если у врагов оставим голову его, то, мать,
называться мертвецами мы должны тогда и сами,
и для нартов нет позора большего. Нам нужно взять
Бзара голову, попросим Елоя о том, склонившись», –
не могли они иначе поступить. На три арбы
кушанья собрали, много подготовили напитков;
взяв скотину для закланья, выехали. Без борьбы
в горе обойтись решили – значит, надобны подарки:
острый меч из белой стали, лук, со стрелами колчан,
и коня со снаряженьем в дар вели. А наглый Елой
в это время в лес уехал за дровами, там с плеча
он рубил дрова, а слуги на ослах их вывозили.
Притворился незнакомцем, нартам – не признать врага.
И спросил у них: «Похоже, едете просить кого-то?»
Простодушные сказали: «Честь народа дорога!
Елой Елынаты нужен, мы найдём его, надеясь, –
Бзара голову вернет он, осчастливит нартский род.
Ведь похоронить героя нам иначе невозможно».
Елой им себя не выдал: «Он, возможно, вас поймёт,
голову отдаст». И тут же поспешил другой дорогой,
их опередил, вернулся в дом, в доспехах вышел к ним,
думая: «Ну, погодите! Данниками нарты станут,
вас невольниками буду продавать!» Хитёр, хранил
мысли, полные коварства, с виду был гостеприимен,
служкам приказал собраться. Поприветствовал гостей,
принял их дары, поминки он по Бзару справил; к склепу
подошёл и, плача, вынес голову его. Путей
пожелал назад счастливых, даже одарил приезжих.
Проводил гостей с почётом. Нарты, воротясь в село,
к туловищу приложили Бзара голову и, слёзы
проливая, поместили в склепе тело. Перешло
горе в грусть, назавтра в чёрном Бзара мать за малым внуком,
что погибший ей оставил, в дом родительский идёт.
И пока большим не вырос, в холе жил малыш и неге.
...Елой Елынаты нартам, словно в горле кость, встаёт.
Страшные завел порядки, – бремя тяжкое на людях:
на старухах боронил он, а на стариках пахал.
Юноши – навоз возили, девушки – бельё стирали,
ноги мыли властелину. Исстрадались нарты, знал
кто бы, что пора настанет – в услуженье нарты будут...
Сын же Бзара, подрастая, метко мог уже стрелять,
над подростками всегда он верховодил. Каждый вечер
с радостью бежал к Чендзене, матери своей. Играть
юному докучно нарту, вздумал выйти на охоту.
Мать и бабушка пытались юношу отговорить,
но с друзьями семерыми он отправился. Тропою
до приметного кургана добирались. «Эй, смотри –
двое юношей навстречу». И спросил у них сын Бзара:
«Кто вы будете, откуда?» – «Мы из нартов. Вы-то кто?»
«Я давно мечтаю встретить нартов, – Бзара сын воскликнул, –
я их крови». Удивились встречные – в селе никто
не видал такого нарта, не признали сына Бзара.
«Бзар отец мой, дада умер смертью раннею своей!»
Отвечают эти двое: «Если твой отец зовется
Бзар действительно, то умер 'не своей' он смертью. Лей
слёзы, коль того не знаешь. Елой Елынаты мерзкий
Бзара нашего убийца. Доберёшься в дом родной,
бабушка и мать расскажут, как отец лишился жизни».
Промолчал сын Бзара, только призадумался. Сплошной
стала жизнь его заботой. Дома отозвал Чендзену
он в сторонку: «Нана, знаю, что убит отец мой был.
Если ты не скажешь правду, кто убийца, вырву груди,
что меня вскормили». – «Елой Елынаты – он убил.
Дядя мне, – вдовою сделал горемычную Чендзену
и не пожалел нисколько!» – «Отомщу за кровь отца!»
«Ох, не справишься, сыночек! Елой ведь племянник бога,
дал ему небесный ангел чудо-палку. Подлеца
потому и не осилить, что решимости то палка,
и тому всегда удача, кто владеет ею. Будь
у тебя она, врага бы победил в борьбе упорной.
А иначе, сын мой храбрый, об отмщении забудь».
К бабушке спешит сын Бзара: «Слышал, Елой Елынаты
палкой чудною владеет, что решимость придаёт.
Как, скажи, её забрать мне?» – «За тебя я жертвой буду!
Откажись от этой мысли, – нартам жизни нет! Ведёт
Елой в рабство наших нартов, всех замучил и на старых
и достойных пашет землю, на старухах боронит.
Молодые – перевозят на поля навоз, стирают
девушки бельё и моют ноги стервецу. Лежит
под его рукою палка, данная по воле божьей
Елою, – племянник бога он ведь, тот его хранит.
Для него простой нет смерти, а найти свою кончину
может от меча такого, что булатом знаменит.
Площадь игр, конечно, знаешь; есть на ней в средине яма.
Там небесное железо спрятано, и если б ты
попросил Курдалагона меч из этого железа
выковать, нашел бы Елой смерть свою. Тогда спасти
мог бы нартов от позора, ведь, как тыква, разлетится
голова врага, – ударишь ежели с плеча мечом».
Вмиг на Площадь игр явился, известив друзей хороших,
яму старую разрыл там. «Уж теперь-то нипочём
не спастись ему от смерти!» – а небесное железо
передал Курдалагону, но сначала попросил
выковать стальное шило; и на Площадь игр заехав,
стал готовиться к великой битве. Вечером вручил
меч ему кузнец небесный. Пробует изделья прочность,
но насквозь пронзило шило лезвие меча. «Да он
из обычного железа! Эй, Курдалагон, тащи мне
из моей небесной стали меч, не то перемещён
будешь с неба – ведь заброшу я тебя за эти горы!»
Заменил другим, получше. Шило и его насквозь
протыкает. «Эй, скорее меч неси, меня достойный,
сын собачий! Как цыпленку, шею я свихну!» – всерьёз
юноша обижен. Что же кузнецу поделать? Подал
меч, достойный сына Бзара, в ножнах. Выхватил его
юный нарт, приставил шило, – ни следа не остаётся
на сверкающем булате. «'Этот' меч – из моего,
из небесного железа. И молись, что уцелел ты», –
кузнецу сказал сын Бзара. Меч, как птица, засвистел,
и на лезвии булатном заиграли звёзды. Смаху
стукнул нарт по наковальне, расколол, как и хотел,
на две равных части, вот как! Услыхала мать Чендзена, –
сын её решил сражаться с Елоем, и побледнев,
прошептала: «Чем услышать, что убит мой сын любимый,
лучше умереть самой мне!» Да, под горестный напев
нож достала, что сработан из фатыг – небесной стали.
Мать сама себя убила, к горлу приложив, ножом.
Горе тяжкое настигло сына Бзара, схоронил он
нану в Арадз-склепе. После бабушке сказал: «Свежо
наше горе, но теперь ты и отца, и мать заменишь.
Сына Елына отмщенье ждёт за тягостный позор,
что народ наш вынес. Елой и за кровь отца ответит,
ты увидишь, как бороться стану с ним». Упал их взор –
внук её повёл в селенье – на дома несчастных нартов.
На хлева они похожи, на конюшни. Застонал
юноша от гнева, вывел бабушку на крышу башни,
Бзаром выстроенной. «Стой-ка здесь на страже, – он сказал, –
обратись лицом навстречу вражеской несметной силе.
На тебя взглянув, узнаю, где находится наш враг».
Молодёжь собрал на Площадь нартскую. Один вопрос лишь:
«Вы чего хотите? Жизни ли в позоре, чтобы так
продолжалось, как и раньше, или же за честь сочтёте
в битве с Елоем погибнуть, чтоб освободить народ?»
«Лучше смерть, чем жить в позоре!» – по-военному построил
нартов юноша отважный, Бзара сын. «Твой настаёт
день последний жалкой жизни, злобный Елой Елынаты.
Покажи свою отвагу и не прячься от меня».
Елой помолился палке: «Надобна твоя подмога,
золотом червонным станет, засияет в свете дня
ангел тот, что дал тебя мне!» Слышат вышние молитву
Елоя, над войском нартов сгрудились, затмили свет.
Издавна Уастырджи был к нартам добр, и попросил он:
«Повелитель туч, все хмари, что на год собрал ты, бед
не желая людям смелым, слоем над землей расстелишь.
Ведь у нартов бой сегодня, испытание их сил.
А без помощи небесной честное сраженье выйдет».
Гряды облаков сгустил тот, как Уастырджи просил,
слоем над землею нартской. Ангелы сквозь эту толщу
разглядеть, как ни пытались, не смогли суровый бой.
Как же было им вмешаться в битву Елоя и нарта?
Вызов тот отправил: «Елой! Биться я иду с тобой».
Отвечает сыну Бзара: «Встретиться вполне готов я.
Если ты меня поборешь – снимешь голову мою.
Если я – твоя слетает голова. Войска не станем
в бой вести». На то согласен Бзара сын. Весь день в бою
провели они друг с другом, разошлись, изнемогая,
к вечеру. Наутро снова в бой отчаянный пошли,
но не принесло победы их смертельное сраженье.
В обе стороны упали к вечеру. С ночной земли
Елою с трудом подняться удалось, бежал, как заяц,
с поля боя в крепость. Утром нарт не увидал врага!
И, разгневанный, вступил он в бой с несметными войсками,
перебил бойцов передних; задним жизнь-то дорога,
но кровавые потоки унесли и их. Прикончил
тьму противников, осталось Елоя-врага сыскать.
Елой в это время крался к сыну Бзара тихо с тыла.
Юный нарт взглянул на башню, видит: бабушка стоять
по-иному стала, смотрит в сторону совсем другую.
Понял он, где спрятан Елой, и за ним погнался, тот
укрываться снова в крепость бросился, но на пороге
был настигнут сыном Бзара и его мечом. Расчёт
не сумел точнее сделать и косяк сломал, сквозь двери
меч прошёл, вонзился в спину, надвое рассёк почти.
Полумёртвый, враг свалился. Встал над ним суровый мститель:
«Ты утробою собачьей порождён! Сейчас простись
с жизнью, бешеный убийца, злейший враг свободных нартов!»
И за волосы схвативши левою рукой врага,
правою приставил к горлу меч. От страха уронил тот
палку чудную удачи. Больше нарт не стал ругать
своего врага, отрезал голову ему и сразу
насадил на шест позорный да воткнул его в навоз.
Так сын Бзара спас всех нартов от ярма неволи, честь их
он очистил от позора, имя нартское вознёс.