Накрашу губы красною помадой,
И кто-то самочкою назовёт,
Ты уточняешь: самка паука -
Совокупится, а потом убьёт.
Мне говорили: "Ты зараза из зараз,
Ты бритва острая, которой бреются".
Колдуньей, ведьмою слыла не раз,
Проверю, может, впрямь котёл мой греется?
Один, я помню, в ярости назвал
Тупою дурой, но такой красивою,
Не знал, что мне на душу проливал
Бальзам из дней счастливых апельсиновых.
Шеф на собраниях мне в гневе угрожал:
"Ты просто менеджер! Не женщина!"
Но в день зарплат привычно уменьшал
Мой куш, коллегам-мальчикам обещанный.
Уродкой умной, помнится, была,
И даже для кого-то феминисткою,
Тупым животным с яростью орла,
А некоторым - очень-очень близкою.
Была я солнышком, фламинго и цветком,
Кому - загадкою, кому-то мукою,
Нежностью, страстью, лёгким мотыльком,
Печалью чьей-то. Да просто сукою.
И удивительною девушкой была,
Которая твой мозг приговорила
Рабом покорным стать на времена,
Но удивлять не перестала, не забыла.
Любимицею публики звалась,
Артисткой дворовой, чего уж скромничать?
Иным была милей одна напасть:
По вечерам к моим ногам паломничать.
Но ближе всех в определениях был ты,
Когда ночами в трубку выдыхал:
"Моя малышка! Я так близко, потерпи!"
А мои слёзы плавили металл...
Да, твоя маленькая, маленькая я...
Девчонкой плачущей в гримёрке жизни
Чужих костюмов мятых рукава
Мне примерять с рожденья и до тризны!