Сначала: «Извини, дорогая, за все грешки, но изначально — ты
Адресовалась мне». А потом мраморные памятники по всей Европе.
«Это я вот этими смуглыми руками вытащил тебя из-под земли,
А ты без всякого стеснения расхаживаешь в ежевичном топе».
На главной площади величественного Лондона, хоть в Амстердаме,
Грозясь разрушить самый большой и прекрасный в мире алмаз.
Воздвигну памятник моей ненасытной, единственной, любимой даме,
Со словами: «Ma ch;re dame, смотрите, всё это ради Вас».
Для Вас. Брусничной кровью измараю шершавые от холода ладони,
Лишь бы Вы перестали быть моим ночным виденьем златовласым.
Лишь бы обняли седеющую голову с любовью да не против воли,
С таким безжалостным: «Mon cher monsieur, отныне я на всё согласна».
Дурак! Да разве же способен бездушный камень передать Ваше тепло,
Палящим взглядом куда-то между — в разрез песочных, тающих костей.
И как кокетливо встречаете рассвет, становитесь болтушкой — так легко
Смеётесь над неудачными рассказами моих порядочных друзей.
Большого сердца человек, что Вас с печатью сразу же упаковал.
«Прошу, не майтесь босыми ногами да по прохладным комнатам».
Ох, право же, к чему держать секрет — я не надеялся, не ждал,
Что будет Вашему разгорячённому сердечку в этом месте холодно.
Так уходите же на Юг, блаженная, но там Вам тоже не подарят солнца,
Ведь обезглавленным страдальцем я буду Вам казаться вдалеке.
И стоит лишь впустить ветра и выглянуть печальной из открытого оконца,
Как непогода тоскливою балладой Вам напомнит обо мне.
Про Вас он тоже будет петь под полночь ласковым: «Mon cher monsieur»,
А я предамся разговорам с небом, его душистым песням и речам.
Оно поведает несбывшееся — взамен — я расскажу немного о своём,
О том, что: «Ma ch;re dame, Вы продолжаете мне сниться по ночам».