Дай мне истовой силы любовь за двоих отмолить,
Дай мне веры поверить хотя б в четвертину от бога,
У застывшей воды, что и пил бы, да солоно пить,
И загладить вину с той попытки ничтожно-убогой.
И трущобу листвы пережить, отболев в октябре
Хворью первых дождей, чтоб руками собрать и потрогать
Неродившийся снег, в нерожденном еще декабре,
И немыслимо-белым замазать червлёную копоть.
И когда полетят его хлопья сквозь сито ветвей,
Натыкаясь на кряжистый ствол и ершась на препонах,
Я уверую в тленность подмерзлой земли, как своей,
Без тоски и печали, и даже единого стона.
Разглядев наяву даже самую малость в большом,
Я сглотну едкий дым, принесенный из ветхого дома,
От дремотной трубы, что давно сторожит этот дом,
Дом знакомый до боли, а кажется, что незнакомый.
И когда расползется зима на ухабном пути,
И слепые лучи оживут у прозревшего солнца,
Я по хляби весенней пойду, чтоб вовек не дойти,
До печали своей, что старухой сидит у оконца...