Я сажусь на дорогу, начинаю считать: листья, перья, песчинки, осколок стекла - взять бы в руки их нежно, приголубить, обнять, спрятать и сохранить, чтобы никто не узнал. Но птицы ночью склюют эти крохи тепла, дворник сонно сметет их в ближайший овраг, осень выйдет из дома, потом - со двора, пройдет мимо меня, ничего не сказав.
Осень горлом простуженным кашляет свет, человек в кардигане узлом вяжет шарф. Я сижу на дороге и смотрю, как след в след по прозрачному небу бредут облака. В эту осень так много вокруг тишины, и мне страшно, что я не смогу закричать, что мой голос - стал камень тяжелый и стылый, неслучившийся гром, нераскрытый снаряд, что никто не вернется по прежним шагам, не войдет в ту же реку, не полюбит любовь. Говорю: "Здравствуй, осень, ну что, как дела?" - осень кашляет в шарф, иронично гнет бровь.
Молчаливые люди теснятся в авто, беспокойные люди стерегут светофор. Осень, следуя моде, снимает кино, а потом ставит запись на вечный повтор. А по небу идут облака-облака, на дороге дрожат на ветру их следы, я сижу на дороге и чувствую как мир обходит меня и куда-то спешит.
Это просто сентябрь, холодный, как снег, это перья и листья в карманах штанов. Я сижу на дороге, но здесь меня нет - только осень неслышно идет вдоль домов.