Вот бы стали мы все ботаниками
поправдошному, вживую.
Вертели бы серебряными краниками.
Поливали. Напропалую.
Выгоняли не в сезон сирени
и подснежники, и настурции,
под песни, что чайно лились.
И пофигу египты да турции,
– и в нашем краю зашибись!
Хвастались бы корешочками редкими,
выращивая таких экзотов!
По вечерам судачили с соседками,
не ведая КЗоТов.
Руками бы землю мяли любовно,
– ей в радость, когда с поклоном!
Высаживали свои травиночки ровно-ровно,
согласно Пифагоровым канонам.
И не пришла бы мысль сменить
лопату да грабельки
на самый-пресамый автомат.
Прости мне, товарищ Калашников,
который не виноват.
Но не быть нам ботаниками,
мы давно на Титанике,
погружаемся под шансон
в сон.
И снится нам белый кит,
на котором стоит Земля.
Два других-то кита оказались предателями
и пошли в расход под ля-ля-ля.
А у белого болит спина
и бессонница,
как чужая любовница, хочет кита в рикши…
Не смущают атланта взор
бесконечные косяки пикши.
Но вездесущий планктон
обрекает кита на свободу.
Тонем.
И концы в воду.