После Кобейна остался фидбэк,
Кодеиновое тепло его первых песен.
После Виана остался Уэльбэк,
И "Пена дней" покрылась спермой и плесенью.
После гранжа в Сиэттле остался "midwest",
Одиночество осталось самой сильной музой.
Сегодня под солнцем будет еще меньше мест,
А ****ое техно сожрет настоящую музыку.
После Альбера Камю осталась только "Чума",
Она идет к нам. Смотри, уже дохнут крысы!
Мортусы вновь принесут огонь в Ваши дома,
Спектакль закончится. Бог задернет кулисы.
А после меня не останется ничего,
По весне даже обоссаный снег тает.
Это не манифест, это самоотвод,
В строчках, которые никто не читает.