Я стояла у окна и смотрела, как падают капли на и так мокрую от постоянной влаги землю, на сырые, съежившиеся крыши, на темные, приятно поблескивающие листья…
Дождь шел по осеннему глухо, монотонно, лениво сбрасывая с себя крупные тугие капли. Хотя это был летний дождь. Летний.
Да, тем летом ты особенно часто бывал у меня. Никогда один – всегда с шумной кампанией. И молчал. Ну, почти молчал. Можно было подумать, что приходил просто так, заодно. У вас это тогда было принято. Я чувствовала себя неловко – ведь мы почти не были знакомы. Так, три-четыре встречи, здрасьте-до свидание, и – все. А тут… Ты и раньше меня смущал, а тогда мне пришлось из кожи вон лезть, чтобы оставаться собой в твоем присутствии.
В тот день у меня было ужасное настроение – с утра шел дождь, ничего не писалось и даже никак не могла закончить один многообещающий рассказик на очень интересную тему. Я злилась, черкала в тетради, но напрасно. И тут – ты. Я просто растерялась, увидев тебя в такое время, да еще одного, и в голове, не поверишь!, была только одна мысль : и что делать-то теперь ?. Оставалось только одно – показать себя радушной хозяйкой, не имея , в общем-то, на это особых способностей. Ты взял предложенною мною чашку с чаем, и, не успев отпить, начал говорить.
Сначала я ничего не поняла. Смешно, но в тот момент я уставилась на твою чашку, думая, что она сейчас вот-вот опрокинется , и все содержимое неслабой температуры выльется прямо на твою брюки. Наверное, ты заметил мой взгляд и оставил чашку в покое.
А потом я стояла и смотрела в окно, а ты говорил, говорил, говорил…
Что? Имеет ли это теперь значение? Ты говорил все то, что чувствуют одинокие люди, и о чем я старалась не думать. Я узнала свою душу, свои мысли, свои чувства в твоем отображении. Ты заставил меня, сам не догадываясь об этом, пережить кошмар опознания своего одиночества. Пути только у нас были разные, а вот итог...Ты говорил о том, о чем я никогда не могла, не смела, боялась даже думать. Открыться как ты значило полностью обнажить себя, выставить в том виде, о котором никто и не догадывался, сделаться до невозможности уязвимым. Твоя боль наполнила меня и слилась с моею болью. Тебе можно было дальше не продолжать – я поняла. Поняла тебя, и от этого стало только хуже (ах, а как раньше хотела разобраться в тебе!). К моему одиночеству прибавилось твое и, о, какая это пытка знать, что я ничем не могу тебе помочь!
Я продолжала слушать тебя, но думала, прости, о другом. То, зачем ты говорил это мне, именно мне, заставляло думать о другом. Своим приходом ты задал мне вопрос, и я вынуждена была на него ответить. И я ответила. Прости.
Я вдруг представила тебя своим мужем и … Нет, не стоило и думать тогда об этом. Одинокие люди, понявшие и принявшие друг друга , не станут вместе менее одинокими. Ты еще не знал меня. Тебе только предстояло понять меня. Или не понять. А поняв, ты бы убедился в моей правоте. Поэтому не стоило усложнять наши отношения.
И нет здесь виноватых. Просто мы – разные. Слишком разные. Наверное, ты – слишком мужчина для меня, а я – слишком женщина .
Слишком… какое странное слово. Означает то, чего больше , чем должно быть. Странно . Разве может мешать то, чего больше ? Думаю, да. Твоя нетерпимость к иному возведена в крайнюю степень. Ты вообще не воспринимаешь отличного от твоего мнения, стараешься всех и вся переделать , прогнуть под себя, или подавить, уничтожить, забыть то, что не подчинилось тебе.
Я – другая. И я не могу позволить тебе сделать то же со мной. Я –это я, и не могу, не хочу, не имею права быть твоей тенью. Знаю, если бы осталась с тобой, то стала бы сопротивляться, попыталась бы изменить тебя, но… ТО, что большинство считает недостатком, вполне устраивает тебя. И у меня бы конечно же ничего не вышло, только остались бы горечь и разочарование в нас двоих. Ты ведь не поймешь меня никогда, я тебе просто этого не позволю! И , Господи, зря ты тогда расстроился – все равно у нас ничего бы не получилось. Поняв меня , ты также понял бы и это.
Зачем же мучить друг друга, заранее зная конец? Я не хотела больно делать ни тебе, ни себе. Поэтому…. Живи, как и жил. Пусть эта встреча навсегда останется между нами, и мы навсегда останемся как бы приятелями.
Так я думала тогда . Так я думаю сейчас. А ты… Ты ушел, немного замешкавшись в дверях. Видимо, хотел сказать что-то еще, но не решался. А я и не пыталась тебе помочь. Не хотела, чтобы потом ты жалел о том, что могло произойти. Прости, но так было лучше для нас обоих.
Тебя давно уже не было видно из окна, а я все стояла и смотрела, пытаясь разглядеть сквозь завесу дождя то, что могло бы оказаться тобой. Лишь только дождь все так же равнодушно продолжал теребить несчастную землю, как и до твоего прихода. Мне показалось, что тяжелые капли ворвались в комнату, забрызгав все лицо. И я закрыла форточку.
С тех пор я тебя ни разу не видела так близко от себя. То была наша последняя встреча; и, как стало известно из новостей, ты уехал из города тем же вечером. Мне не о чем жалеть, единственное – тот рассказ так и остался незаконченным.
А в городе уже осень, опять сыро, мокро, и все также идет дождь.