Rudyard Kipling. The Dawn Wind
Если в два часа ночи ты настежь откроешь окошко,
Слышишь ветра шаги, он идёт, чтобы солнце позвать,
И деревья под лунным сияньем пошепчут немножко, –
Ночь глухая, но знаешь, что срок ей настал умирать.
А коровы, что в поле паслись, враз легли, задремали
И жевали неспешно привычную жвачку сквозь сон,
Две пичуги на иве, чирикнув, опять замолчали,
Ветер дул, и светлел потихоньку уже небосклон.
Повернул ветер вспять, словно ангела крылья, могучий,
Пробуждая весь мир восклицанием: «Солнце взошло!»
И поля свет залил, и запел хор пичужек певучий,
Ветер пал на траву, день – теперь не его ремесло.
Но когда мир во сне, и как будто совсем не проснётся
От тяжёлого сна, что рождает и стоны, и бред,
Он очнётся на шум, если цепь кандалов вдруг порвётся,
И тогда улыбнётся душевно соседу сосед!
At two o'clock in the morning, if you open your window and listen,
You will hear the feet of the Wind that is going to call the sun.
And the trees in the shadow rustle and the trees in the moonlight glisten,
And though it is deep, dark night, you feel that the night is done.
So do the cows in the field. They graze for an hour and lie down,
Dozing and chewing the cud; or a bird in the ivy wakes,
Chirrups one note and is still, and the restless Wind strays on,
Fidgeting far down the road, till, softly, the darkness breaks.
Back comes the Wind full strength with a blow like an angel's wing,
Gentle but waking the world, as he shouts: "The Sun! The Sun!"
And the light floods over the fields and the birds begin to sing,
And the Wind dies down in the grass. It is day and his work is done.
So when the world is asleep, and there seems no hope of her waking
Out of some long, bad dream that makes her mutter and moan,
Suddenly, all men arise to the noise of fetters breaking,
And every one smiles at his neighbour and tells him his soul is his own!