Помнишь лето, восемьдесят третий? Знойный полдень в сквере у фонтана.
Самарканд, и мы в нём словно дети, под седой громадой Регистана.
Ночь, чашма, несмелые объятья, и сминались губы под губами. Ты была тогда в волшебном платье, и косынке красной, будто пламя.
Рудаки нам пел о сладких винах, Шамсиддин о милой и любезной. После ссора горькая, как хина, и шаги заполнившие бездну.
Вот и всё, узбечка-кураминка, ты ушла, взмахнув прощально платьем. Унося надежду и косынку, красную, как небо на закате.
***
В общем так, мне это надоело,
Ты живешь не мною, но стихами.
Ты нажился, я ли охладела?
Баста, хватит, уезжаю к маме.
На авто, попутках, паровозе,
Сквозь ветра, нахохленные лужи.
Забери себе вот эту осень,
С листопадом, слякотью и стужей.
Отболело, ничего не надо,
Пройден путь, разверзлось под мостами.
Можешь жрать ведром свою отраду,
И дружить с такими же скотами.
Плакал дождь, нетрезвым метрономом,
Барабаня радостно и вольно.
Уходила женщина из дому,
В никуда, и даже не к другому,
Надо ль слов, насколько это больно.