шум осенью оживших батарей
доходчивей урчания в желудке
от предстоящей трапезы, верней,
чем доводы угасшего рассудка,
мне сообщает, что уже открыт
сезон искусственного лета
в пределах комнаты. отныне быт
мой ограничен стенами, и в этом,
должно быть, тайный замысел Творца:
пророки тоже прятались в пещерах.
и я, укрывшись в этих стенах,
наружу не показывал лица.
итак, становится теплее от
воды, струящейся по трубам. зубы
перестают отстукивать фокстрот,
и можно перед сном снять шубу.
вулканом пузырит, теряя вес,
шипучая таблетка аспирина.
она с закуской или без
в такой сезон незаменима.
я согревал свои бока
в объятиях потрепанного кресла.
в нем, как моллюску в раковине, тесно,
зато естественней среда.
снимаю пенку с накипи тех дней,
когда воспоминания еще не стали
под видом отложения солей
обузой. прочие детали,
как моль, поел рассеянный склероз.
вот так распределив свое наследство,
впадаю медленно в анабиоз,
сиречь во спячку. не оставив след во
всеобщей хронологии вещей,
я приучаю тело к кубатуре
(пока что комнаты), зажмуря
глаза от мельтешенья дней.