Я над раздробленной молитвой,
Когда и кто её разъял?
Её былое, монолитность,
её иконность чую я.
О как её преобразили,
как приспособили её.
Её в Бразилию возили
к особе важной на прием.
Молитву Дама целовала,
сама как малое дитё,
под звуки вальсов карнавала
и под обильное питьё.
Молитва эта с дальних странствий,
в смущеньи, в страхе возвратясь
и зацелованною ставшей,
дитё по-нашему, для нас.
Прошли её тысячелетья...
К моим рассыпалась ногам
молитва эта вещим летом
по падежам и по слогам.
Её по буквам собираю,
слезами пыль смываю с букв.
Воскресну, снова умираю,
когда не складывается звук.