Такие, как ты, остаются обычно чёрными вдовами
С признаками недюжинного наследства.
Завистники спорят, приводят скупые доводы.
Даже, порою, заводят в тупик следствие.
Ты же в который раз сухо привычкой ответишь
На допросе государственному сыщику.
Мне одной покажется, что ты актерски бредишь.
Халтурный нуар не слезает с вуального личика.
Я в прошлом твоя соперница, у нас схожие судьбы.
Как же мне выдать тебя безмозглым ищейкам.
Нас предавали одни и те же мужчины - живые трупы,
Смешно вспоминать: чаще, конечно же, в мелком.
Мы же орудовали порознь, однако, по-крупному,
Действуя медленно, взвешенно, методом эфира.
У тебя до сих пор остались ожоги трупные
На сердце, способном любить и убить полмира.
Сыщики путаются, не понимая, – твой мир раскрошен.
Он не скрывается в жемчуга (подарке мужа).
Он затаился в этой мертвецкой броши
(Метке любовника). Сюжет попадания разрушен.
В траурном зале ты как всегда безупречна.
Изящно подчёркнуты фальшивые скорби.
Сколько еще пролетит междометий, наречий,
Выстрелов в спину и барабанной дроби.
Гости разъедутся – не разойдутся сплетни.
Но ты холодна к разговорам, что ниже достоинства.
Тебе уготовлено жестокое долголетие,
Это когда в одиночестве равносилен воин ста.
Утром разбудит тебя представительный Цюрих.
В чековой книжке останется росчерк скупого пера.
Теперь никогда не развеется, кажется, дурь их:
Служащих банка, нотариуса и адвоката. Пора
Строить карьеру благой интриганки в Европе.
Сколько здесь аристократических страждущих душ.
Мелочь осталась – сменить парики в гардеробе.
Благо, теперь позволяет недюжинный куш.
03, 30 сентября 2013 года,
01 октября 2013 года.
Фото: Том Хайнс (Tom Hines)