ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ.
Ещё его носили крылья,
Ещё полёты ведал он…
1.
Пока с Натальей соглашенья
Поэт взаимного искал.
Ему на выезд разрешенье
Как раз Мордвинов подписал.
И с Соболевским, другом вечным,
По русским хлябям бесконечным
Поехал он сперва в Торжок,
У Вульфов принят был сердечно,
И… миновать Москвы не мог –
В Москве Нащокин обретался,
А это был не кто-нибудь –
С ним Пушкин в бане мылить грудь,
И спину мылить не стеснялся,
И тут же с ним любил болтать,
И всех знакомых поминать.
2.
И в этот раз всё было то же –
И баня встречная была,
Вода горячая по коже
Под разговор на пол текла,
Был смех, рассказы, и признанья
Насчёт того, куда желанья
Благие могут завести,
А после бани – возлиянье,
И сон полсуточный почти…
Но – кратки лучшие мгновенья! –
Дня через три Нащокин дал
Прощальный… Нет, не скажем «бал» -
Дал вечер с дивным угощеньем,
Поскольку друг его – увы! –
Спешил уехать из Москвы.
3.
Он Нижний Новгород в начале
Своих исканий посетил –
О Пугачёве там слыхали,
И кое-что поэт открыл
Там для себя в цепи событий,
Но основных своих открытий
Он не на Волге ожидал –
Все интереснейшие нити
Вели на Каму и Урал.
Он и в Симбирске, и в Казани,
И в Оренбурге побывал,
В Бердах каких-то ночевал –
Всё для того лишь, чтоб глазами
Своими видеть стариков,
О бунте знавших не со слов.
4.
И я хочу ошибки скользкой,
И даже глупой избежать:
Симбирск – конечно город волжский,
А в нём поэту побывать
В поездке той случилось дважды,
А значит, Волга вехой важной
В поездке, всё-таки, была,
И свой широкий дух протяжный
Во взгляды Пушкина внесла,
Но это так… Сентябрь кончался.
Герой объехал, что хотел,
Места событий осмотрел,
С людьми где мог – там повстречался,
И сердцем понял, что пора
На время стать рабом пера.
5.
Он, кстати, к этому стремился –
Об этом помнить вы должны,
И вскоре в Болдине явился.
Трудов сюжеты рождены
В уме уже почти что были,
И, для разминки, без усилий
Сначала сказку сделал он
О том, как баба с дедом жили
У моря синего, как трон
Старухе царский вдруг достался
За старикову доброту,
И как старухину мечту
О власти высшей дед пытался
Исполнить в меру скорбных сил,
И кто и как наказан был.
6.
Вот вам и рыбка золотая…
Кто сказки этой не читал?
Я чудаков таких не знаю,
И мой отец таких не знал,
Не знал и дел, не знала баба…
Быть может, сказка – это слабо, -
Не эпопея в пять томов!
Но время! Время – как ухабы,
На них плоды больших трудов
Десятилетьями трясутся,
И разбиваются в куски.
Как разбирать их без тоски?
А сказки… Сказки остаются,
Им не опасны времена,
И смена взглядов не страшна.
7.
Потом за «Анджело» он взялся,
И на шекспировскую ткань
(Шекспиром Пушкин восхищался)
Легли и ум его, и длань.
Закон иль милость? Что важнее?
Вопроса этого идею
Он в книге новой развивал,
И никого рукой своею
В конце труда не убивал,
Творя из милости прощенье
Тому, кто должен быть казнён,
Когда бы властвовал закон,
Ну, и конечно, в сочиненьи
Любовь сверкала – без любви
Нет книг успешных – с’еst la vie!
8.
Теперь от кратких описаний
Героя нашего трудов,
Его идей, его дерзаний,
Мы отойдём, но парой слов
Нам с вами тут не откреститься,
Поскольку снова погрузиться
Во взгляды мужа и жены,
В пересеченье их позиций
На время мы обречены.
Ох, эти мне пересеченья!
Их знали вы, мои друзья,
Знавал их, помнится, и я,
Знавал обиды, огорченья,
Но духом личного тепла
Боролся редко с духом зла.
9.
Едва герой наш от столицы
Доехал, может, до Торжка,
Иль чуть подальше, при деснице
Очередного ямщика
На жизнь окрестную взирая,
Как о супруге вспоминая,
Он письма взялся ей писать,
Свою любовь не забывая
В них добродушно показать,
И Натали ему писала
Простые письма, и она
Сама себе была верна,
Когда супругу сообщала
Без лишних хитростей о том,
Чем дышит их семейный дом.
10.
До октября всё было славно.
Наталью в письмах он ласкал,
И от неё весьма исправно
Благие вести получал,
И сплетни мелкие в придачу…
Похожим образом судачил
И наш поэт с супругой в тон –
Вестей житейских недостачу
Ей покрывал с улыбкой он,
Сам в сплетни сердцем не вникая –
Он ощутимо перерос
Желанье как-то всунуть нос
В дела чужие, познавая
Не высоту иль глубину,
А глупость пошлую одну.
11.
Но тут с женой он не сражался –
Тут он ей мягко потакал,
А в письмах к ней не расслаблялся,
И у неё меж строк искал
Не очень радостных известий.
Жена, к её великой чести,
Себя умеренно вела,
Сидела, так сказать, на месте,
Приезда Пушкина ждала,
Балов грядущих ожидая…
Наряды новые для них
Она у избранных портних
Уже готовила, мечтая
Всё видеть в зале с высоты
Непостижимой красоты.
12.
Заметим тут по ходу, кстати,
Одну приятную деталь:
Нам денег пушкинских на платья
Когда-то было с вами жаль,
Но в деле этом разрешилось
Всё замечательно: явилась
На сцене тётка Натали,
Мадам Загряжская – на милость
Её расходы и легли, -
Старуха искренне любила
Свою племянницу, и ей
По доброте души своей
Из щедрых рук благотворила,
Да и дворцовый этикет
Был вЕдом тётке с юных лет.
13.
Герой наш скоро убедился,
Что тётка – это добрый клад,
И крепко с нею подружился,
И был встречаться с нею рад,
И мог на тётку положиться…
Старуха знала жизнь столицы,
Умела тонкий дать совет –
Итак, теперь он мог трудиться
Для дней грядущих, наш поэт…
И вдруг – письмо ему приходит,
В письме Наталья про житьё
Ему ведёт рассказ своё,
А так же – пишет, что не сводят
С неё мужчины бойких глаз,
При том ей нравиться стремясь!..
14.
В поэте взвыло ретивОе –
Итак он был весьма ревнив,
А тут – известие такое!
Такой для ревности мотив!
Он за перо мгновенно взялся,
И… и не ясно, как сдержался,
И обвинений глупых смог
Он избежать – на лист вписался
Лишь тонкий женщине урок…
А Натали чуток упряма,
Как все красавицы была,
И даже если и вняла
Она уроку мужа, прямо
Принять супруга правоту
Ей не хотелось на лету…
15.
Наталья мужа не дразнила,
Но вновь в бесхитростных словах
Свои поступки отразила.
О, мысли в женских головах!
О, помышления мужские!
Кто, как не Пушкин в их стихии,
Как рыба плавал без препон!
Кто знал все хОды потайные!
Кто, как не он! Кто, как не он!
И он Наталье два посланья
Уже отправил, и опять
Ей объяснил, что - пятью пять,
Что – шестью шесть, и как желанье
Сразить мужчину красотой
К интриге сводится пустой.
16.
Коль вам захочется – прочтите
Поэта мудрые слова,
Глубокий смысл их оцените –
Пусть это будет, но – сперва!
И пусть потом придёт сомненье:
Зачем Наталья к раздраженью
Тогда супруга привела?
Зачем в нём вызвала томленье?
Не так глупа она была,
Как это может показаться
Тому, кто к ней излишне строг –
Когда с героем наших строк
Чуть посерьёзней разобраться,
Уколы с женской стороны
Возможно станут вам ясны…
17.
В те дни, когда жена героя
Ещё беременна была,
Когда она дитя второе
Во чреве бережно несла,
Поэт забыл о воздержаньи,
Вновь к необузданным желаньям
Свои стремленья обратил,
И как-то в ночь огни лобзаний
Графине некой он дарил –
Всё затянулось до рассвета,
И дело б кончилось стыдом,
Поскольку муж вернулся в дом,
Но хитрость слуг, и ум поэта
Тогда не дали старику
Впасть в огорченье, иль в тоску.
18.
Когда б интимные сношенья
Поэта с собственной женой
Стремились к высшим достиженьям,
В постели с женщиной иной
Навряд ли он бы оказался…
Зачем он грешный опыт взялся
В женатой жизни применять?
Один ли раз он так сорвался,
Иль нет – нам этого не знать,
Но адюльтер без охлажденья
К тому, кто прежде был любим,
Кто был предметом дорогим,
Кто был предметом вожделенья?
Он невозможен, господа! –
Он невозможен никогда!
19.
Когда вы женщину любили,
Когда вы были с ней близки,
Когда вы ласки ей дарили,
И если дело до тоски
У вас дошло неявной с нею,
И если, сердцем холодея –
Пусть временами – не о ней
Вы стали думать, не краснея
От перемен в душе своей,
Умело их при том скрывая, -
Когда всё это будет так,
Принять готовьтесь некий знак
Того, что женщина, теряя
Вниманье ваше, не смолчит,
И, пусть любя, но отомстит.
20.
Ну, а Наталье не семнадцать
Тогда уж было, и она
Была способна разобраться
В ответных чувствах - не сполна,
И пусть ещё не очень зрело,
Но сердце чуткое имела
Жена героя наших строф, -
Как жёны все, она хотела
Увидеть вечную любовь,
И, безусловно, ощутила,
Что в муже пламень поутих,
Молва болтуний записных
К ней тоже как-то доходила,
А в ситуации такой
Полезен фортель небольшой.
21.
Вот Натали и совершила
Его в посланиях своих,
И мужа славно зацепила –
Он жёлчен был, и даже лих, –
Я вам о том рапортовался.
Во всём тогда он разобрался,
Иль нет – не буду я гадать…
Напомню: Пушкин расписался,
И стал тогда же созидать
Поэму – новое сознанье
Дней императора Петра
В поэме было – три утра
Ушло на свежее созданье –
И всё! – И можно было брать
Для дела нового тетрадь.
22.
Два слова скажем о поэме:
Как и «Онегина» герой,
Её героем стал Евгений –
Мужчина добрый, молодой,
Он мещанином жил в столице,
Любил, надеялся жениться
На той, которую любил,
И надо было так случиться,
Что счастье скромное сгубил
Потоп… Параша утонула, -
Бедняге скорбному сперва
Служить не стала голова,
Его безудержно тянуло
Туда, где счастлив он бывал, -
Там и дышать он перестал…
23.
А тень усилия Петрова
На всё творение легла,
На всём был взгляд царя суровый,
И хладный блеск его чела, -
На всём его величье было,
И с силой страшною давило
На душу малую оно,
И под влияньем этой силы
Погибнуть было суждено
Любви, ещё не утверждённой,
И двум носителям её,
А царь на детище своё
Взирал, никем не побеждённый,
Из меди вылитый взирал,
И мир окружный попирал.
24.
Потом Петра на Пугачёва
Он с лёгким сердцем поменял,
И историческому слову
Простор в своей тетради дал –
Архивных знаний положенья
Он нанизал на впечатленья
От городов, степей и вод,
И весь порядок появленья
Яицких бунтов и невзгод
Дал языком простым и ясным,
Без поэтических винтов,
Без маскировочных ходов,
Дал языком, почти бесстрастным,
Но сей язык, как дух могил
Порою душу леденил.
25.
По завершеньи «Пугачёва»,
Поэт надумал отдохнуть,
И отдохнул, и взялся снова
За труд, чтоб дело не тянуть,
Но чтобы долгим напряженьем
Не истощить души терпенье,
Писаний чувствуя конец,
Он взял, и сделал сочиненье
О счастьи светлых двух сердец,
Об их счастливом единеньи,
Короче – сказку сделал он, -
В ней королевич обречён
Был мёртвой кланяться царевне,
Её, целуя, оживить,
И с ней в законный брак вступить.
26.
На этом наш герой старанья
Свои надумал завершить,
Поскольку чувствовал желанье
Скорей в столицу поспешить –
Наталья всё-таки добилась
Того, к чему тайком стремилась,
И мужа к ножке призвала,
И он соскучился, и милость
В его сознании жила,
И ожидала утешенья.
Саров он снова миновал –
Так ничего и не узнал
Поэт о том, кто Божьей сенью
Покрыт был с щедростью чудной
Для нашей братии земной.
27.
Заметим, правда: старец дивный
В те дни уж телом почивал,
И русский люд простой, наивный
Свои желанья изливал
Перед убогою могилой.
Наш сочинитель легкокрылый
От дел подобных был далёк,
А жаль – иначе Божьей силой
И он подправиться бы мог,
А так – опять Москва, Нащокин,
И снова – баня, снова – стол,
Опять ямщик кричит: «Пошёл!»,
И снова – солнце на востоке,
Потом – на западе оно,
И – всё! И всё завершено!
28.
Поэт в столицу возвратился
Под вечер – встретиться с женой
Он первым долгом устремился,
И поспешил к себе домой,
Но это было время бала,
И там Наталья танцевала,
И он отправился на бал,
И не входя пред всеми в залу,
Жену тайком к себе позвал.
Она сперва не догадалась
О том, кто хочет оторвать
Её от танцев, и узнать
Об этом даже отказалась,
Но Пушкин шуткою сумел
Достичь того, чего хотел.
29.
Конечно, после расставанья
Поэт натешился с женой,
И утолил свои желанья,
Но то - был мир его ночной,
А мир дневной принёс заботы:
Итоги болдинской работы
Должны монетой были стать,
Помочь свести с расходом счёты,
И Пушкин дал царю читать
Свои новейшие творенья.
Царь их внимательно прочёл,
Грехов особых не нашёл,
Но небольшие измененья
Внести, однако же, велел,
И отказать поэт не смел.
30.
Никто из авторов диктата
Не любит чуждого нигде –
Кому понравится заплата
На вновь исполненном труде?
Но даже гений подчиниться
Обязан, если царь десницей
Своей поставит колкий знак
Над парой слов среди страницы,
Тем паче, если царь – не враг,
И Пушкин с чем-то – согласился,
О чём-то – горестно вздохнул,
А что-то – может и сглотнул.
Поскольку денежек лишился
У Смирдина – тот строки чтил,
И, счёт ведя, за них платил.
31.
Да! Так вот Пушкин за «Гусара»
Сто золотых монет сорвал
За сотню строк одним ударом –
Себе герой наш цену знал,
И очень ловко торговался.
Но я бы тут не возмущался
Его способностью такой:
Кто, кто из вас не восхищался
Поэта зрелою строкой?
Вы «Осень», «Будрыса» читали?
Прочтите их ещё разок! –
Есть у поэтов потолок, -
У прочих есть, а Пушкин в дали
Взмывал, как птица, и Смирдин
Об этом ведал не один.