В ходе Северной войны, перед началом
строительства Санкт-Петербурга, Пётр Великий
разгромил шведскую крепость Ниеншанц, которая
стояла на месте впадения реки Охты в Неву. А
земля эта, от Невы до Нарвы, называлась:
Ингерманландия (Ингрия), по одной из версий,
названная так в честь дочери шведского
короля Олафа — принцессы Ингигерды...
Наверное, когда-нибудь и мы
Сомкнём кольцо разорванного круга:
Прольёт Ингерманландия нам сны
Неслышной тенью дольнего испуга...
Верни меня, о рыцарь прежних лет,
В свои былые радостные муки —
Открой, как сокровенный амулет,
Всё таинство былого Петербурга!
Историей томительных веков
Мы мучимы своим единоверьем, —
Единой вязью изначальных слов:
Ижорой, Свирью, Ладогой и Тверью.
Какую боль исчезнувшей беды
В течении совьёт волна упруго? —
Тень Ингрии — негаснущей звезды,
Овеет всё дыханье Петербурга.
Чтоб нам открылся свет иного дня,
Иные боги душу озарили,
И силою небесного огня
Они свои сказания открыли.
Где ясностью очерченной судьбы,
Красою разметнувшегося танца,
Имперский конь* встал снова на дыбы,
Ниспосланный грозой для Ниеншанца!
И средь тяжелой каменной молвы,
Средь кораблей, ушедших в бесконечность,
Вдоль рукава струящейся Невы,
Мелькнула крепость, канувшая в вечность.
И был бы нам опять закат румян,
Чтобы царь-Пётр, гордостью объятый,
Пронёсся сквозь разверзшийся туман,
Где сгинул змий, копытом воли сжатый!
* Имеется в виду памятник Петру Первому "Медный всадник"