Мне приснилось однажды - в гостях оказался у Бога.
Неизвестно какими судьбами туда я попал.
Угнетала меня накануне весь вечер тревога,
Будто ценное что-то вчера навсегда потерял.
Мне мешала моя пресловуто-извечная робость,
Но в ту ночь удалось мне с трудом её преодолеть.
И хоть нас разделяла, понятно, бездонная пропасть,
Посчастливилось божьим вниманием мне завладеть.
«Расскажи, что за цену платить мне пришлось бы, Всевышний,
Если б мне согрешить, а тебе, отвернувшись, смолчать.
Отпусти на недельку, не больше, свободы мне лишней,
Чтобы душу отвесть и тебе больше не докучать.
Заплачу я сполна тебе, Господи, чем пожелаешь.
Можешь даже неделю у жизни моей отобрать.
Заклинаю тебя, ты ведь чудо нам часто являешь,
Так яви в этот раз, Отче наш, для меня благодать!»
Услыхав мой вопрос, он ответил достаточно веско:
«Я надеюсь, причины и повод серьёзны твои.
За семь дней «Сотворение мира» поставил я пьесу.
Ты ж задумал семь дней отыграть с Сатаной на двоих?
Не пойму я тебя, ведь греховное дело затеял,
Да в гордыне своей не желаешь его прекратить.
Чья же это душа, иль скорее, порочное тело
Подстрекают тебя беспардонно со мною шутить?
Но исполнить готов я твою от лукавого просьбу
И задаром тебе окаянных семь дней отдаю.
Лишь не вешай зазря на себя непотребного грозди,
На крутых виражах не дразни искушеньем судьбу».
Я был счастлив, авансом приняв индульгенции благо,
Наконец, неподвластен я всем предрассудкам своим.
В горле – ком, на глазах – благодарная жгучая влага.
И свободой маячат дни недели один за другим.
Лишь рассвета лучи осветили дремавшие крыши,
Я вскочил на коня и пустил его в резкий галоп.
Топот конских копыт сердцу в такт своему я услышал,
И душа ликовала неистово, бурно, взахлёб.
Отпустив удила, дал коню безграничную волю,
Мчал меня он, почти не касаясь копытом земли.
И захваченный чувством, совсем незнакомым дотоле,
Я кричал или пел, или звал тех, что скрылись вдали.
Но внезапно всё смолкло, застыла картина погони,
Мой наигранный риск, не нашедший ответа в душе,
Показался не нужен, надуман, как ёлка в вазоне,
И предчувствие счастья напрасным явилось уже.
Конь мой загнанный замертво пал на лесную дорогу,
Укоризненно глаз на меня свой печальный скосив.
И на миг всплыли в памяти все наставления Бога,
Оставляя в душе беспокойный и злой негатив.
Мир вокруг стал терять свои прежние яркие краски,
Будто сумерек тени всё одели в бесцветный савАн.
Я вернулся домой, сбитый с толку, свершившейся встряской,
Откупорил бутылку «JackDaniels» и… залпом стакан,
а за ним и второй. Дальше мрак и лишь памяти вспышки.
Семидневку мою поглотил алкогольный туман.
Чей-то голос твердил мне нахально «Ни дна, ни покрышки!»,
И мой разум шальной погружался в презренный дурман.
Я проснулся в поту, в безотчётной неясной тревоге.
- Что случилось? О чём этот странный, загадочный сон?
Неужели стою я ногою одной на пороге,
И остался лишь шаг, чтоб вконец перейти рубикон?
Разве дел в этой жизни безгрешных совсем не осталось,
Чтобы с глупыми просьбами к Господу всуе не лезть?
И безумных утех для чего эта жалкая малость?
Иль гордыне своей неуёмной искусная лесть?
Нет, не все ещё здесь перевёрнуты мною страницы
Книги Жизни, чтобы тратить зазря драгоценные дни.
Неужели же надо убить иль до смерти упиться,
Чтобы просто понять, как, увы, скоротечны они?
От себя не уйти, и грехов ни унять, ни добавить!
Сколько есть - все мои, все на Суд, не таясь, принесу.
Но не думать об этом не в силах себя я заставить,
Хоть и верую в белую жизни своей полосу!
31.05.2014