***

Всё сложней и сложней просыпаться.
Из танца, внезапно и повсеместно.
Все, каким-то сальсеро, крутым маэстро,
Светским львом, фаворитом, любимцем зала
Тем, кем ты никогда меня не считала.
Гневным голосом: «Где ты была то, Свет?»
Сколько дней, а ведь я и не стал округлять до лет.
Если есть хоть мера какая-то время считать -
Только тысячедневным отсутствием тебя в пять.
Ну же делай, то ради чего пришла,
Выноси мне мозг, конечно же, не со зла.
Говори о будущем. Цитируйся из трехтомника,
Из того, «чего же не должен делать любящий».
Ну и что-нибудь с биофака, второго курса.
Повысмеивай виды лишенные репродуктивных функций.
Мы смешные гуси.
Смешные, тупые, некогненивные гуси.
Лично я из всех правил, из всех и из всех законов
Что друг друга грозней и гуще.
Уяснил толь то, что лучше.
Не выводить тебя, с зоны твоего комфорта.
Лично мне потом это-оно
Выслушивать не охота.
Я итак уже этот. Ну как его…
Апполон Бельведеркий
Окружил себя сплошь поэтами. Сплошь какими-то.
Предикатами вольный действий.
Маяковскими Бродскими, то есть совсем не дружными.
Всё какими-то трушным, как и я, с улицы.
Всех собрал, а вот сам не могу длительно
Оставаться там, где они тусуются.
Публикуются, пудрятся, тут же автографы ставят
И возможно любят,
Возможно, но тут уже фиг знает.
Ведь любовь, она же случается раз в столетия.
Этот век когда-нибудь назовут Светия.
Назовут и признают, что сами не жили, Тигр.
И не будут жить - название так, для галочки.
Свет мой, знай, что из всех твоих детских, дурацких ирг.
Меня бесят больше всего
Салочки.
Когда ты убегаешь, едва лишь меня увидав.
Я, конечно же, не догоняю.
Стою, успокаиваюсь как сердитый большой удав.
Все отдав, я конечно же поищу
Чего бы еще так…
Света, знаешь, все меньше и мнешь благ.
Эти вещи утратили срок создания,
А ведь даже и не были созданы.
Недостаточно стало фальши.
Света, ты знаешь, когда ты меня оставила,
Я, смотря на тебя, реально не знаю.
Не знаю что дальше.