Наш двор находившийся ( и находящийся сейчас) на ул. Пестеля под № 9, принадлежал городскому суду города Ленинграда. Ворота его открывались прямо к храму Святого великомученика и целителя Пантелеимона и к нынешней художественной академии им. А. Л. Штиглица. Тогда ее называли все Мухой, в честь Веры Мухиной. И храм и академия находились по другую сторону от нас, стоило только перейти дорогу. Двор по центру был проходной, но тянулся далеко вглубь, к зданию суда.
Сам суд фасадом выходил на набережную Фонтанки, ( набережная реки Фонтанки, 6) ,а торцевая его сторона- внутренний двор длинный и неприглядный и постоянно пахнущий то ли дустом, то ли каким-то особенным всеобщим варевом, то ли вообще чем-то непонятно - привычным как раз и был нашей ребячьей "вотчиной". Собственно, двор, как двор, как все дворы города середины семидесятых. Надо сказать что и сейчас эти дворы, в центре города, не слишком изменились.
Внутри многих дворов было полное отсутствие какой-либо растительности, и лишь в некоторых - скудные, отдельные кустики или невесть откуда взявшиеся одиночные деревья. Скверики в некоторых дворах, конечно, встречались, но они скорее были редким исключением из правил, на каких-либо обособленных территориях. А так... обыденная картинка всех городских дворов: темные подъезды, вылезающие наружу из старых стен побитые красные кирпичи и расписанный мелом на "классики" и кое-где растрескавшийся асфальт. Вот, пожалуй, и все. В нашем дворе растительности не было вообще, не говоря уже о редких в то время качелях или ещё каких-либо детских развлекаловках. Таковые помню были лишь в Летнем и в Таврическом саду, да наверное ещё в ЦПКиО - Центральном парке культуры и отдыха им. Кирова на Елагином острове. Развлекаловки во дворе мы устраивали себе сами. Но для нас были во дворах открыты подъезды и широкие лестницы, где мы частенько ютились в непогоду. Иногда нам даже выпадала удача побывать в страшном, кем-то по забывчивости не закрытом, огромном чердаке с натянутыми там длинными, бельевыми веревками, с запахом плесени и сырого белья, перемешанного с запахом кошек. Огромные деревянные сваи, низкие и тяжелые тянулись вдоль всего чердака. Если голову не наклонить, то точно ударишься. На чердаки мы забредали не часто, хотя и заманчиво было, но страшновато. Да и взрослые нас постоянно оттуда гоняли, боясь, что испачкаем им белье или (не дай Бог!!) раздобудем где-нибудь спички и непременно подожжем весь дом! Да и ладно! Нам и во дворе было интересно. Как я уже упоминала, двор наш принадлежал городскому суду. Так вот. Он состоял из нескольких дворовых территорий, разделенных арками. В самой последней, тупиковой был "черный ход" здания суда с узкой дверью. Через эту узкую дверь, под конвоем солдат, выводили осужденных после судебных заседаний. Из залов суда - сразу к машинам. У устрашающего вида машин был глухой, округлый сверху железный кузов и крошечное, зарешеченное окошко сзади. Осужденных сажали в эти машины и провозили через весь наш длинный двор к воротам, и дальше - в неведомый нашим детским душам мир. Мы же, от нечего делать, частенько любопытствовали - глазели на эти машины, на солдат, на заключенных. Глазели почему-то всегда молча, хотя мало чего тогда о жизни понимали. Помню, во дворе, у выше описанных мною ворот, к закрытию заседания в суде, собирались группы каких-то очень суетливых и разновозрастных женщин со странными, озабоченными и скорбными лицами и с большими бумажными кульками, прижатыми к груди. Солдаты всегда просили женщин разойтись, поскольку женщины перекрывали ворота на выезд. Просили иногда спокойно, а иногда сурово приказывали. Женщины же(почти все) что-то громко и нервно кричали, но ничего невозможно было разобрать, поскольку их всегда было много и все голоса сливались в один отчаянный, невразумительный крик. Изредка прорывалось что-то, типа: " Миша! Пиши!" или "Павел! Я жду... возвращайся..." и пр. И все они плакали, а после бежали за отъезжающими машинами и бросали на бегу свои бумажные кульки, пытаясь попасть в маленькое, заднее окошко, а солдаты выбрасывали эти кульки обратно и все содержимое рассыпалось по двору: конфеты, печенье, сахар, бублики... Некоторые женщины даже за воротами продолжали бежать за уходящими машинами. Мы, хотя были маленькими, никогда ничего не подбирали из рассыпанного по двору. Опять же не знаю, почему. Могли у родителей спереть какую-нибудь мелочь и купить себе конфеты, причем делали это все, без исключения, а потом делились на всех, на всю большую компанию, за что нам, при обнаружении воровства, изрядно попадало. И с соответствующими, справедливыми нотациями. Но подбирать из разбросанного из пакетов никогда не смели. Еще был во дворе дедуля один, очень старый, немножечко сгорбленный, с шаркающей походкой и с блеклым, не запоминающимся лицом, но неизменно ласковый и добродушный. Он гладил каждого из детей по голове и всегда угощал нас конфетами из своих больших карманов. Их мы тоже не стеснялись у него брать. Но вот те - рассыпавшиеся никогда не поднимали, словно что-то темное и сумрачное было перемешано с теми конфетами, что-то, к чему нельзя было ни в коем прикасаться. А ещё под одной из арок в нашем дворе, в полуподвальном помещении, располагалось маленькое предприятие, скорее даже мастерская, по производству коленкоровых обложек для школьных дневников. Такие обложки тогда только-только появились в городе. Окна мастерской располагались очень низко к земле, так что можно было спокойно наблюдать за работой, присев на корточки. Из открытых окон мастерской пахло горячим полиэтиленом. Иногда у работников случался небольшой брак, типа залома или неправильного прижима пленки и тогда бракованные обложки отдавали нам, чему мы по-детски радовались, словно внезапно полученному драгоценному подарку. Ещё во дворе был закрытый гараж внутри здания на три или четыре машины и похоже, что машины были частные, что для того времени было большой редкостью. Иногда один из водителей катал нас, девчонок и мальчишек на переднем сиденье своей машины, но как в последствии выяснилось, намерения у этого водителя были совсем не бескорыстные и не невинные. Но слава Богу никто из нас от него не пострадал. Детей же во дворе было всегда много, не в пример сегодняшним дням и все друг с другом делились. Если бы что-то произошло, то, конечно, все бы неминуемо узнали. Но Бог всех нас тогда уберёг. Играли же мы в основном в вышибалы, в казаков -разбойников, а ещё, когда стали постарше, в тимуровцев. Но об этом, возможно, потом...
Фото автора - Нынешний вид двора по адресу ул. Пестеля, д.9