В девятом и десятом классе моей классной руководительницей была учительница физики Лозовская Софья Наумовна. Замечательная женщина. Ей в то время было около пятидесяти лет, но выглядела она значительно моложе : светловолосая, сдержанная, стройная, всегда опрятно-ухоженная, с мягким взглядом и справедливым нравом, прекрасно знавшая свой предмет и преподававшая его с удовольствием. Любима она была всем классом, хотя несколько раз мы ее бесшабашно подводили... Самой близкой моей подругой по школе была тогда Марина Глазунова. Стройненькая, тоже белобрысая, с огромными светло- голубыми глазами и румяным, четко очерченным красивым ртом. Были мы с ней влюбчивые хохотушки. Любили красивые фильмы про любовь, занимались в разных кружках: и мягкой игрушки и юного натуралиста и в хореографическом немного, я еще и в кружке сольного пения. Но все это ... так, для заполнения времени. Главным же нашим и увлекательнейшим занятием, как ни странно было... помечтать. Иногда в этом занятии к нам присоединялась и третья, самая моя закадычная подруга с детства - Оля, на тот момент учившаяся в техникуме. Мечтать и хохотать мы могли бесконечно. Мама моя часто и удивлено говорила: " Не понимаю я вас, одни - учатся серьезно, о будущем думают, другие - с ребятами хороводятся, а вы - все хи-хи, да ха-ха... О чем только думаете?" А если бы узнала о чем, видимо удивилась бы еще больше. А мы, если не мечтали, не были в школе или в кружках, ходили с Маринкой в районную библиотеку и зачитывались там "Анжеликой..." Анн и Серж Голон или Шарлоттой Бронте или Фицджеральдом, ну или чем-то подобным. Давали нам одну книгу на двоих и... мы погружались в мир героев, но в основном, конечно же, в мир героинь. Иногда часами.
Надо сказать, что несмотря на твердость характера, у Софьи Наумовны была одна слабость, которой весь класс беззастенчиво пользовался, несмотря на любовь к учительнице. Вызывала она к доске по определенной схеме, циклически: начинала от учеников, чья фамилия начиналась на "А" и... так до "Я", так что все прекрасно знали, когда кого вызовут, в очередной раз. Помимо этого в классном журнале, как предупреждение, всегда стояла еще и жирная точка, сигнализирующая кто следующий. Моя фамилия была на букву "К" - Корсакова и в описываемой мной день точка стояла, как раз против моей фамилии. Но, беззаботно махнув рукой на эту нависшую надо мной точку, я как всегда отправилась со своей подругой в библиотеку, за очередной порцией картинок из чужой волнующей, прекрасной жизни и оторвалась там по полной, решив, что день еще не закончился и вывод какой-то там дурацкой а, возможно, никогда в будущем не нужной мне формулы подождет до вечера. Но, после библиотеки мы еще побродили по городу, зашли к Оле в гости, посидели у неё, затем опять погуляли по городу и поздним вечером я немного беспокойно, но все же улеглась спать, решив, что коль формула подождала до вечера, то отчего же не подождать ей и до утра. Провалилась в блаженный сон, все с теми же милыми грёзами о прекрасной, красивой, но не нашей жизни.
Утром я честно пыталась что-то сделать, вдолбить в себя скоренько какие-то уравнения, но поняла, что бесполезно, и стыд мой, за не выученное накануне задание, на уроке по физике неотвратим. Что в итоге и произошло. Софья Наумовна вызвала меня к доске. Я что-то там немного и копошилась, и дергалась, и пыталась сообразить, но ни вывод формулы не смогла сделать, ни задачи предложенной решить, причем подсознание мне явственно говорило, что уж задачку я, если бы поднапряглась точно решила, не сложная была. Но... позор так позор, что уж рыпаться.
Софья Наумовна удивленно подняла брови и спросила меня: " Лена, ты что же не готовилась к уроку?", на что я честно сказала "Нет, не готовилась"
"Ну, что же, садись, два!"- сказала она с печальным вздохом. И, вот, после этого "два" такого ..., со вздохом сказанного, с этим жалостливым взглядом, что-то невидимое, но чрезвычайно противное проникло в меня. Стало стыдно до отвращения и до унизительной жалости к себе. Особенно за нерешенную элементарную задачу. Пошла на свое место. Сидела я на последней парте. Плакать вдруг нестерпимо захотелось. Держалась до конца урока. Но, как только прозвенел звонок на перемену, разрыдалась. Все ребята уже вышли из класса. Софья Наумовна подошла ко мне, села рядом, обняла и спросила:" Леночка! Ну, что с тобой? Ты что,влюбилась? В Мишу Филатова влюбилась?" И из меня, с ревом: "Нееее-ееет... В Мишу Маринка влюбилась! А я-я-я-я, я в Юру Сопкина, из десяяяяятого "Б". Софья Наумовна улыбнулась и сказала: "Запомни, девочка, - НИКОГДА НЕ НАДО СЕБЯ ЖАЛЕТЬ, иначе... после будет ужасно стыдно!"
Она знала, конечно, о чём говорит и имела на это слово полное право. В тот год, в автокатастрофе, в канун своего дня рождения, она потеряла мужа, но несмотря на это пришла в класс, как всегда, зная, что мы ждем ее с поздравлениями. Дорогая наша учительница...