А в холодной стране, а в великой стране
есть живущие в ней, но глядящие вне.
Те, кто вволю её согреваясь теплом,
ухмыляясь, судачат: мол, всё поделом –
холода и беда, на столе лебеда,
так тому и бывать, предрекают, всегда…
И плюют, и блюют на большую страну,
дай им волю, забьют – не нужна никому.
Егозят, мелки бесы, и пошло галдят:
«Лишь Париж стоит мессы, а эта – навряд».
А страна – измочалена, многим больна,
есть на ней, на стране, и грехи, и вина,
и не всякий найдет в ней комфорт и уют…
Но неужто за это в лицо-то плюют?