В продырявленном берете
и в облупленной штиблете
во дворе стоял фонарь
и скрипел, что как-то мимо
жизнь проходит суетливо,
всё совсем не так, как встарь.
Было время - он мальчишкам
набивал за шалость шишки,
свысока на двор смотрел.
Годы шли. Служил прилично.
Но под старость, как обычно,
оказался не у дел.
Фонарю, в знак уваженья,
под беретом дядя Женя
лампу вставил, не спеша.
Засияла, будто солнце
сквозь затёртое оконце,
вновь фонарная душа.