Сжигаю фотографии любви...
Они горят не смело, неумело.
Горят, как годы юности мои
сгорели,
не свершив иного дела,
как восхожденье взяв на перевал
хребта
у жизни что стоит посередине...
Огонь твой образ юный изжевал,
увял
оставив память в дыме,
которая развеется в руке
луча
у солнца на рассвете...
И я уже шагаю налегке
перевалив свое сорокалетье.
***
-Мадам, вот мы и встретились вновь
под липами старого сада...
И в сердце любовь - не любовь,
и нам это надо? - не надо...
- Не будем, месье, усложнять.
Что было оно, то и было.
Ни что не вернется. -Как знать?..
-А я вот уже позабыла.
-О чем же тогда говорить,
коль вспоминать невозможно?
-Зачем говорить? Будем пить,
глядя в глаза осторожно.
Гарсон, принесите вина.
-Мадам, мне нельзя. Я болею...
-Как жаль... Тогда выпью одна
и издали Вас пожалею.
Вот и фотограф, как кстати.
Пожалуйста, сделайте фото.
Пожалуйста, в рамочку вставьте
два образа в пол-оборота.
Падает липовый цвет
на столик, в бокал, на колени...
-Месье, мне пора. Привет.
Расстанемся без сожалений.
-А если когда-нибудь где-то, мадам,
в толпе повстречаемся снова?
-Я Вам улыбнусь и руку подам.
Даю Вам честное слово.
Каждый аллею выбрал свою.
Не все они пересекутся.
И не всегда вино подают
стоит лишь нам улыбнуться.
Сбросили липы цветы и листву,
лужи покрыли тропинки.
Прошлое больше уже не зову.
Остались лишь фото-картинки.
***
Вы видите, я изменился,
считай, почти радикально,
водою чистой умылся
соприкоснувшись с тайной
таинств, молитв и обрядов
со звоном колоколов.
И прошлого больше не надо.
Я стал почти-что здоров.
Привязан я был и опутан
Вашею красотой,
но, вижу теперь, перепутал
идеал с земною мечтой.
Да в юности кто же может
логически рассуждать,
когда идёт дрожь по коже
из желания обладать?..
Желанья теперь иные
и вектор силы другой.
Жизнь полагаю отныне
обрести душевный покой
через смирение тела,
через смиренье страстей.
Просто мне жить захотелось
и после смерти моей.