Я пребывал в затмении, в бесславии,
Невольником на рынке судьбины строгой,
Беспомощный, снедаемый тревогой,
Вполне вкусив нечестия, бесправия.
Наверняка снискавши участи убогой.
Из всевеликого выбора миров,
Вот подобрался грузный, грозный мир-боярин,
Найдя меня не столь корявым,
Вызволил с чаши товарных весов.
Он теперь полновластный хозяин.
Отяготив, зримей сделав,
Облачив, обучив, озадачив,
Под стать свою заклеймив-обозначив.
Из старых черепков новому телу вверив.
Осуществил, овеществил, переиначив.
Телу быть надлежит по канонам,
Его внутреннего мирового порядка,
Предав черты родового отпечатка,
Что казалось выверенным и весомым,
Бытностью не без задатка.
Лицо вместо обезличивания, голос, вместо мычания немого,
Обрел благодаря землей клеймению.
Точно по заклинанию подвержен изменению.
На челе отметина века земного,
От беспробудного избавила забвения.
Декабрь 49 г.