Новгороду-Северскому посвящается
***
Облака, потемнев как вареники с вишней,
В кипятке августовского неба подвижны:
Скоро лопнут, сварившись, – по зелени пышной
Застучит горний сок благодатным дождём.
Ложка Божья сверкнёт, снедь ко рту поднимая,
И с последним вареником влага живая
Соберётся в рушник – он от края до края
Небосвода горит семицветным огнём.
По Урицкого дядя плывёт на телеге –
Меж колёс ручеёк завихряется пегий.
Голенища – всегда для пшенички сусеки,
И сегодня кормилец придёт не пустой.
Куры ждут. Tётя крошит ботву в огороде.
Папа мой, на рыбалку собравшийся вроде,
«З приймачем очікує прогнозу погоди»,
То есть слушает радио с местной попсой.
Три славянских сестры, разделившие беды,
Вы напрасно на верность давали обеты,
Собирались в кружок для душевной беседы,
Чтоб на суржике вновь о любви говорить.
У Десны, в славной вотчине Игоря-князя,
Под стеной монастырской я, маленький, лазил.
Сорок лет не прошло – и никто нас не сглазил,
И родные остались вне времени жить.
Облака над Радяньской плывут Украиной.
Дядя дрыхнет в телеге, накрывшись холстиной.
Приближается дождь, я машу хворостиной –
Загоняю назойливых пёстрых курей.
Наливается соком небесный вареник,
Тётя, бросив ботву, вдруг берётся за веник,
С «Кобзарём» драгоценным влез папа на сенник,
Домового вспугнув скрипом старых дверей.
***
Собиралось по малину войско витязей босых
Рвать кольчужки в хвост и гриву в колких зарослях густых,
Наглотаться ягод споро, измазюкав соком рот,
Подивиться в щель забора на соседский огород.
Там спускались веки вия – ветки груши – до земли,
И слезины пребольшие в мягкий войлок трав текли.
Бусы в россыпи сапфиров оплетали шеи слив,
По ноздрям лупил задира – белый яблочный налив.
Умыкнуть богатство просто: щель раздвинь да полезай,
Но слышна Кащея поступь – это Фролка-полицай,
Отсидевший в клетке ворон, между грядок целит шаг –
Детворы заклятый ворог, взрослым тоже лютый враг.
Не на груши-скороспелки мы сбежались посмотреть,
Им в сезон цена – копейки, а на сеявшего смерть
Перебежчика-иуду с ощетиненным лицом...
Обещал отцу – не буду говорить я с подлецом.
«По малину» – только повод – наш мальчишеский обман.
Войско витязей толково составляет дерзкий план
Учинить разор злодею – продолжение войны:
Потоптаться по порею, продырявить кавуны.
За порог не кажет носа недобиток двадцать лет –
Мужу-гаду жинка носит пачки скверных сигарет:
– Вин такой-сякой, а жалко, вновь приймала дурака...
... А Десна катает гальку, пережившую века.
***
Генсек трясущейся рукой сжимал штурвал – пока живой, и было мило:
Рекордный убирали хлеб, ходили в СТЭМ, стучалили степ, ключом нефть била.
У хаты сидя на крыльце, кузен расстреливал цеце, а дядя с папой,
Закинув пару рюмок зла, вдруг дружно начали базлать (окурки – на пол):
«Ничого в будинках нема, напрасно Ленина тома в шкафу пылятся –
Нам не построить коммунизм без нефте-долларовых клизм, как ни стараться».
Я был, признаюсь, удручён, хоть клизмы были ни при чём – позор страшнее,
И даже гончий пёс Валет, под хвост отправив свой портрет до самой шеи,
Про незалежность заскулил – ошейник жал, а зной давил, кусались блохи.
Плыл Cерп-и-Mолот в небеси... Как ржавый символ всех бесил в конце эпохи!
Афган, Тбилиси и Баку ещё согнут страну в дугу, но это – после,
Земля утраченных идей томилась в красоте своей у сердца возле.
Оранжевый садился диск. Был резок поросячий визг. Брели коровы.
Одна игра у батрака – срывай, цепляй, носи в руках свои оковы.
«Вам, москалям, досталось всё!» – я мелок был да вот просёк в кустах поречки*, –
«Віддайте ж нашу ковбасу!..» Генсек не слышал, он заснул, бровями к печке.
* красная смородина
***
У каждого русского есть Украина –
Своя, не чужая, от предков, надолго.
Жар красного гнева, стынь чёрного сплина
В душе поселились, прошитой осколком.
Руины, пожарища, сироты, вдовы…
Землистого цвета печальные лица.
С дивчиной не встретится парубок снова
В вишнёвом садочке у старой криницы.
От снайперской пули он пал под Луганском,
Накрыло её «Ураганом» в Донецке –
За гривны в карман и за цацки на лацкан
По мирным пуляет нацгад молодецки.
Раздел и раздрай, бесноватые толпы
У Рады взывают к убийству, к майдану.
Любой онемел бы, ослеп и оглох бы,
Увидев могилу обнявшую маму.
Отдушина русских сердец – Украина.
В чарующих песнях под звуки бандуры,
В лихом гопаке, в хате, мазаной глиной,
В гнезде черногуза, в пейзажах с натуры,
В бессмертных твореньях Тараса и Леси,
И в Гоголя строках – мудрейших из мудрых,
Любовь расцветала… Cтолетья мы вместе,
Зачем же на плахе оплакивать кудри?
Кровавый ручей, не струись между нами.
Пришли лиходеи – любовь отравили,
Но память больными, в прожилках руками
Её воскресит, и напишутся были
Потомкам двух братских земель в назиданье:
«Не режь по живому, не бей славянина!»,
Лишь матери скорбной не стихнет рыданье.
У каждого русского есть Украина!