Все было неплохо в жизни уличного бродяги.
Он знал, где есть дырка, ведущая в теплый подвал.
Из пятой квартиры женщина мойву носила для симпатяги,
Он за это больные фаланги ее лизал.
Все было неплохо, если бы первоклассник Никита
Не норовил пнуть усатого в прилипший к спине живот.
Но кот не мог злиться на мальчика или держать обиду,
И уж тем более драться - возраст уже не тот.
А раньше он где только ни был! За ларьком с шаурмой да
В соседних дворах, да в парке, где среди кленов росла сосна.
Но всегда возвращался и спал на коврике той, у которой мойва,
Таскал ей мертвых мышей под двери, хоть и злилась она.
Об одном жалел на закате старый усач лохматый.
Сидя на чердаке и грозя расправой жужжащей под крышей осе,
Он иногда замирал со взглядом, достойным античных статуй
И вспоминал, что не был ни разу на той стороне шоссе.
Однажды, промозглым осенним утром конечно,
Он все же решился исполнить свою мечту.
Пришел на обочину и так чувственно и сердечно,
Расширив зрачки, уставился в сторону ту.
А на той стороне всегда вкуснее объедки,
Не колется вата на трубах и мягче трава.
Кот оглядел дорогу, сосредоточился на объекте.
Низкий старт. Пять, четыре, три, два...
За тучами - солнце. За солнцем - другие звезды.
Кот и думать не мог, что та сторона настолько окажется хороша!
Мимо крыш и деревьев, облетев опустевшие гнезда,
Взмывала к созвездьям пушистая маленькая душа.