Базарный гул – как перекаты грома.
Вдруг он услышал: «Пирожки, котлеты!»
И, силою неведомой ведомый,
Через толпу пошел на голос этот…
Пять лет назад контуженный, ослепший,
Он в лазарете тихо угасал.
Лишь голос ее ласковый, жалевший
О смерти злые думы отгонял.
Она меняла гнойные повязки.
Когда же он капризничал от боли,
Как малышу, рассказывала сказки.
И засыпал он, как дитя, доволен.
Кормила с ложечки, подкладывала «утку»…
Хоть у нее других больных хватало,
Но каждую свободную минутку
Она его проведать забегала.
Теперь он жил надеждою на чудо:
«Я так твои хочу увидеть очи,
Что верю: скоро снова видеть буду,
Что свет любви разгонит сумрак ночи».
Она усердно за него молилась,
Взывала к Богу каждый день и час.
И вот, однажды чудо совершилось,
И сняли доктора повязки с глаз.
Свет победил, прорезав тьму густую.
И первым был вопрос: «А где она?»
«Ее внезапно… на передовую.
Ну что же, брат, поделаешь, война».
Вернулся он на фронт, ковал победу,
Невзгод на десять жизней испытал.
Но не были страшны любые беды,
Ведь голос жизни в сердце не смолкал.
… Впервые он увидел образ милый,
Царивший над базарной толчеей.
Она из рук котлеты уронила
И прошептала: «Господи, живой».