На озерах ноябрь вяжет цепкие белые сети
На пугливых подранков и поздно окрепших птенцов.
Донага раздевает ольху перекрученный ветер,
А она лишь дрожит, закрывая руками лицо.
Я ещё растрезвоню, о чём по секрету синицы
На ушко нашептали… Но всё это будет потом.
А вертлявая осень такие плетёт небылицы,
Что зарделась калина, и встала вода под мостом.
Надеваю пальто, не надеясь нисколько согреться, -
Тёмно-синяя грусть затопила с утра целый свет.
Перелётные птицы смогли на неё опереться…
Я за ними хотел… Оглянулся, а крыльев-то нет.
Эко я воспарил, что совсем не заметил пропажи,
Возомнил о себе не весть что в суете просто так,
Навязал узелков, да таких, что никто не развяжет.
А ведь мне говорили… А я не поверил, дурак!