Детство было не светлым, не радостным,
Одиночество, словно ось,
Через жизнь, преждевременной старостью
В его творчестве отозвалось.
Его дух угасал, поверженный,
Бессердечностью и тоской.
Ближе были ему «отверженные»,
Чем неискренний мир людской.
Но мятежной души отчаянье,
Замыкаясь внутри, росло.
Выливалось оно в сознании
В демоническое родство.
И металось, никем не узнано,
И казалось не тем, кто есть –
Сердце гения, сердце узника,
Отстоявшего свою честь.