Я уважаю каждый труд,
а сам – ленив. Нет огорода.
Лишь лопухи теснятся, прут,
им не нужна моя забота,
да трубки дягиля цветут,
снежатся пышно год от года,
да одуванчики стоят,
густятся стройно стебельками
и тленный дух мой золотят
или пушат под облаками.
Мне нравится такая вот природа,
а вот народ – наоборот:
не хочет знать таких природ!
Он злится. Чужд либерализму,
не верит он капитализму.
Кто для народа я?
Урод!
Смотреть на жизнь без огорода –
невыносимо для народа!
* * *
Из шланга поливаю лопухи,
их грубый шум мне листоплещет,
а за калиткой – голос вещий:
– Ох, зарастешь! Ить сорняки!
Их поливают – дураки!
Я соглашаюсь. Я киваю.
Я каждый вечер поливаю.
Они все выше. Все мясистей.
Пушистее. И серебристей.
Раздвинешь в тайну средь теней –
и словно сам уж тенью в ней.
с. Илезский Погост. 2002.