Мой батальон, который был под Минском,
Остался жить лишь только потому,
Что комиссар с последним ржавым диском
Нас прикрывал, как будто всю страну
И по щеке слеза катилась спотыкаясь,
Когда он посмотрел в последний раз.
"Вы топайте, я здесь позабавляюсь"-
Сказал, наверно вычеркнул в запас.
И мы ушли и долго, очень долго
Слыхали мат и частую стрельбу.
И хоть война на нас смотрела волком,
Весь батальон шептал:"Я не умру".
И батальон не умер, он остался,
Со следом, что оставила слеза.
Чуть слышный стон его души раздался
И та слеза скатилась в небеса.